Удивительная шайка, или Мальчик-Атаман, Юный Политик и Чудо-Пират | страница 3
— Возьмите эти часы, — сказал молодой Голэйтли, — это отцовские. С тех пор, что он стал тираном и завладел чужою собственностью и заставил меня поступить в шайку корсара, я начал с того, что разделил нашу собственность.
— Это все пустяки, — сказал задорно колодой Читтерлингс. — Каждая минута дорога. Время ли теперь заниматься вином и бражничать? Ха, нам нужно дела — дела! Мы должны сегодня ночью сражаться за свободу — и, именно в эту ночь. Шкуна уже на якоре у мельничной плотины, нагруженная провизией для трехмесячного плавания. У меня черный флаг в кармане. К чему же откладывать, ведь это трусость?
Двое старших мальчиков с легким чувством стыда и страха взглянули на разгоревшиеся щеки и высоко поднятую голову с торчащим хохлом волос младшего товарища — блестящего, красивого Бромлея Читтерлингса. Увы! эта минута забывчивости и обоюдного восхищения была исполнена опасности. К ним подошел худой, болезненный, полуголодный учитель.
— Молодые люди, вам пора приняться опять за ваши занятия, — сказал он с сатанинскою вежливостью.
То были его последние слова на земле.
— Долой, тиран! — воскликнул Читтерлингс.
— Sic ему — я хочу сказать «sic semper tyrannie!» — сказал классик Голэйтли[1].
Тяжелый удар в голову палкой и деревянный шар, быстро брошенный в его пустой желудок, замертво уложили на полу учителя. Голэйтли вздрогнул.
Пусть мои молодые читатели не осудят его слишком поспешно. Это было его первое убийство.
— Обыщите его карманы, — сказал практический Дженкинс.
Они это исполнили и не нашли ничего кроме каталога Гарварда за три года.
— Бежим, — сказал Дженкинс.
— Вперед в лодкам! — воскликнул энтузиаст Читтерлингс.
Но Ч. Ф. Адамс Голэйтли в раздумье стоял, глядя на лежащего учителя.
— Вот, — сказал он спокойно, — результат слишком свободного правления и нашей школьной системы. Страна требует реформ. Я не могу отправиться с вами.
— Изменник! — воскликнули остальные.
Ч. Ф. А. Голэйтли грустно улыбнулся.
— Вы меня не знаете. Я не сделаюсь пиратом, а членом конгресса!
Дженкинс и Читтерлингс побледнело.
— Я уже организовал два собрания в кегельном клубе, и подкупах делегатов другого клуба. Нет, не отвращайтесь от меня. Будем друзьями, преследуя различными путями одну общую цель. Прощайте! — Они пожали друг другу руки.
— Но где Пират Джим? — спросил Дженкинс.
Он на минуту покинул нас, чтобы получить деньги за заложенные часы для покупки вооружения для шкуны. Прощайте!
Таким образом рассталась эта честная, молодая голова, исполненная блестящих надежд.