Она видела в сгустках тумана крохотные искры, хватала их руками и рассматривала: глыбы льда, протуберанцы, черные провалы, горы и кратеры, гигантские смерчи, берущие начало далеко внизу и уходящие мощными воронками в беспределье. Она отшатывалась, сбрасывала пыль с ладоней, искры улетали и терялись в тумане.
Однажды она устала и увидела траву под деревом, и тень дерева, отбрасываемую без всякого солнца. Но Насте было все равно. Она упала на траву и мгновенно уснула.
– Настя, – она с трудом вспомнила свое имя.
– Настя! – кто-то звал и тормошил ее.
Она открыла глаза. Над ней склонилась мама:
– Я в больницу, присмотри за братом.
– Хорошо, – На самом деле у Насти получилось плохо. Она все никак не могла понять, как очутилась на этом диване в этой комнате.
– Мам, ты когда приехала?
– Господи, девочка моя! Ты что?! – мама была явно расстроена. – Проснись, у меня нет времени. Мы с отцом едем в больницу к бабушке. Будь добра, вставай!
Настя подчинилась.
– Да, да, конечно, уже иду, – бормотала она. «Значит, мне приснился сон, – с трудом соображала она, – я помню, как бродила где-то там… и еще дерево… и бабушка… значит, бабушка не приснилась…».
– Мам, ты звонила в больницу? – осторожно спросила Настя.
– Звонила, – мама уже выходила из комнаты, – говорят, что хуже не стало и на том спасибо…
Настя тоже спустилась следом за мамой на первый этаж. Дед и отчим стояли в дверях, ждал маму. Брат, видимо, еще спал.
– Все, будь умницей, я позвоню, – мама торопливо чмокнула Настю в щеку.
Они уехали, а она осталась в опустевшем доме.
Настя меланхолично убрала со стола остатки завтрака, помыла посуду. Заглянула к брату, спит ли?
Села у стола, положив локти перед собой, и стала смотреть в окно.
«Мне было бы гораздо легче, если бы я поехала с ними… – думала Настя, – хотя, чем я могу помочь? А действительно? – вцепилась она в свою мысль, – вдруг, я могу помочь?! Но как? Неужели все мои способности ничего не значат? Что я могу? Только блуждать в потемках и натыкаться на звезды? Прокладывать пути в других измерениях? Что я могу? Что могут амриты? Ведь не просто же так они? Зачем-то они, то есть, мы, нужны? Господи! Какая же я дура! Испугалась: нет, нет, пойдите прочь! не прикасайтесь, не трогайте меня такую маленькую, ранимую и человечную! И куда я теперь, вся такая человечная и правильная? Грош мне цена! У меня родной человек страдает, можно сказать при смерти, а я только и умею, что сопли распускать! Нет! Хватит! Я немедленно найду Габриеля и выпытаю у него все. Пусть попробует не расколоться! Я из него всю душу вытрясу! Он мне все секреты выдаст!»
