— Д-о-б-р-о-е у-т-р-о! — дружно промигали они Архипову.
— Здравствуйте… — ответил он несколько озадаченно.
— Т-ы н-е с-е-р-д-и-ш-ь-с-я н-а м-е-н-я з-а Э-Т-О? — спросил Светлячок, который был ближе всех.
Архипов улыбнулся.
— Нет. Я так понимаю, что это и есть твоя программа? — спросил он, указывая на остальных Светлячков.
— Д-а. Т-е-п-е-р-ь н-а-м б-у-д-е-т в-е-с-е-л-е-е!
— Это точно, — подтвердил Архипов. — С детьми всегда веселее.
Жизнь Архипова изменилась. Ему больше не приходилось выдумывать ежедневно десятки причин, чтобы оттянуть возвращение в свою пустую, скучную квартиру. После работы он спешил покончить со всеми житейскими делами, чтобы как можно скорее оказаться дома, где его ждали Светлячки.
Однажды вечером Архипов в полном домашнем окружении разгадывал кроссворд.
— Река в Индии, из четырех букв! — торжественно произносил он и хитро оглядывал озаренный янтарным светом потолок.
— Г-а-н-г, — сигналил один из Светлячков.
— Правильно, — говорил Архипов и вписывал в пустые квадратики разгаданное слово.
— А теперь вот это… Английский поэт-романтик…
Дверь в комнату неожиданно распахнулась, и на пороге появился сосед-пенсионер Мареньков. В руках он держал электрическую лампочку.
— Дмитрий, — сказал Мареньков, не здороваясь, — ты извини, что я без стука. У меня, понимаешь, только что последняя лампочка перегорела, а до завтра надо обязательно один этюдик шахматный решить. Ты не мог бы мне лампочку одолжить?.. Ой, что это?!
Мареньков с открытым ртом уставился на потолок, где в кружок собралась веселая компания Светлячков. Архипов улыбнулся:
— Разве не видишь, светильники новые,
— Кра-со-та… — протянул Мареньков, любуясь приятной игрой света. — И уютното как! Вот бы мне такое.
Архипов вопросительно посмотрел на старшего Светлячка.
— Н-и-ч-е-г-о н-е и-м-е-е-м п-р-о-т-и-в, — просигналил тот.
Одна из полусфер погасла и, превратившись в шарик, прыгнула Архипову в руки.
— Ой! — вскрикнул от неожиданности Ма-реньков.
— Бери, Захарыч, пользуйся, — сказал Архипов, краснея от щедрости.
— Спасибо, Дмитрий! Спасибо, Прометей ты мой любезный… А как включать-то это чудо? — Мареньков осторожно повертел светильник в руках.
— А никак. Ты его на стол положи, а дальше он все, что нужно, сам сделает. Не сомневайся!
— Чудеса, — сказал Мареньков и повернулся, намереваясь уйти. Светлячка он бережно прижимал к груди, как младенца.
— Да, Захарыч, чуть не забыл. Ты азбуку Морзе знаешь?
— Это не обязательно, — раздался в комнате негромкий, хорошо поставленный голос.
