— Вы уже сделали одну такую попытку, бросив в меня саквояж. Я бы сейчас, возможно, лежал без чувств на земле, а вас бы арестовали за нанесение телесных повреждений.
Петрина скорчила забавную рожицу и лукаво улыбнулась:
— А я бы не стала ждать, пока меня арестуют. Я бы убежала.
— Вот это, пожалуй, у вас получается лучше всего.
— Во всяком случае, для первого раза неплохо, не правда ли? Я почти подъезжаю к Лондону, и везут меня самые замечательные лошади, и сижу я рядом с…
Тут она запнулась и посмотрела на графа — кажется, впервые за все это время. Она увидела искусно завязанный белоснежный галстук и высокие воротнички, великолепный дорожный сюртук из серого твида, прекрасно сидящие желтые панталоны и высокую шляпу, сдвинутую несколько набок, так что были видны темные пряди волос.
— Я знаю, кто вы. Вы богатый прожигатель жизни, и я всегда мечтала познакомиться с таким, как вы.
— Вместо того, чтобы рассуждать, кто я такой, я бы хотел услышать от вас ответ на мой вопрос: как зовут вашего опекуна и как ваше полное имя?
— Очень хорошо, я рискну, — ответила Петрина. — Ведь если это обернется плохо для меня, я всегда смогу скрыться от вас так, что вы меня никогда не найдете.
— Но тогда вы не сможете стать притчей во языцех, как собираетесь.
Она усмехнулась:
— А вы за словом в карман не лезете. Мне нравится, когда вы говорите колкости.
Граф славился большим остроумием, его bon mots[1] подхватывались завсегдатаями клубов, и сейчас эта наивная похвала заставила его саркастически усмехнуться, но он промолчал, ожидая ответа на свой вопрос.
— Ладно, все в порядке! — вздохнула Петрина. — Мой ужасный, жестокий, отвратительный опекун — граф Стэвертон!
«Так я и думал!» — мелькнуло у графа в голове.
Обрывочные сведения теперь выстроились в четкой последовательности и обрели смысл.
Медленно, растягивая каждое слово, он проговорил:
— А вы, значит, девица Линдон, и вашего отца звали «Счастливчик Линдон»?
— Как вы узнали? — вытаращила глаза Петрина.
— Потому что именно мне выпало несчастье быть вашим опекуном.
— Не верю! Это невозможно! Вы для этого, во-первых, не такой уж старый…
— Но минуту назад вы мне сказали, что я слишком стар.
— Но я думала, что вы немощный, седой и ходите с палочкой!..
— Сожалею, что разочаровал вас.
— А если вы действительно мой опекун, то что вы сделали с моими деньгами?
— Уверяю вас, насколько мне известно, они в полной целости и сохранности.
— Тогда почему… почему же вы так ужасно вели себя по отношению ко мне?
