«Вильно, Львов, Кременец, Пинск — это очаги польской культуры, — писала газета «Ржечпосполита Польска». — И последнее прекрасно понимали украинские националисты, каленым железом выжигая носителей и охранителей этой культуры».[40] Вывод напрашивается сам собой: убийство польских профессоров — это зачистка территории Западной Украины от наиболее авторитетных возможных оппонентов «плохих украинских студентов», первый кровавый этап строительства нового Украинского государства.
Списки жертв заранее составляли украинские националисты, сторонники Степана Бандеры, соучастники фашистов и непосредственные исполнители карательных акций. И творили свои злодеяния они на идейной основе. «В 1941 году бойцы ОУН, — пишет доцент Киевского национального университета Иван Патриляк, — имели достаточно идеологических и мировоззренческих оснований для участия в уничтожении польской интеллигенции и евреев».[41]
Участие националистов в погромах подтверждают руководящие документы ОУН(б). В инструкции «Борьба и деятельность ОУН во время войны» прямо указывается: «Евреев изолировать… и ликвидировать за малейшую провинность».[42] «В период хаоса и замешательства можно позволить себе ликвидацию нежелательных польских, русских и еврейских деятелей…»[43]
Еще одним документом, характеризующим позицию националистов по еврейскому вопросу, является протокол совещания пропагандистской референтуры «правительства Украины», возглавляемого Ярославом Стецько, под председательством Степана Ленкавского от июля 1941 г. «Относительно евреев примем все методы, которые пойдут на их уничтожение», — зафиксировано в нем.[44]
Ленкавский Степан (Ленкавський Степан) — активный деятель украинского националистического движения; после гибели С. Бандеры в 1959 г. возглавил ОУН(б). В 1939 г. вошел в правление ОУН(б), с апреля 1941 г. — референт по пропаганде. В июле 1941 г. — один из участников провозглашения воссоздания самостоятельного украинского государства и член «правительства Украины», возглавляемого Ярославом Стецько.
Данный документ западноукраинские историки пытаются признать сфальсифицированным. Мотивируют они это тем, что «документ не подписан, не подтвержден, без уточнения, что это было за заседание».[45] Сомневаться в подлинности протокола не приходится, так как его легитимность признана Василием Куком, в 1941 г. — организационным референтом провода ОУН(б).[46] А с ним мы спорить не будем. Ему, как говорится, виднее.
