Сухопарый, помощник артельного, подошел к почтарю, восседавшему на камне, как на тропе, и они о чем-то зашептались, тесно сблизив головы. Время от времени Сухопарый выразительно жестикулировал.
— Секретничают, — пояснил Американец Шеннону. — Так у нас передают любовные послания. Могу побиться об заклад, Сухопарый сейчас слушает, что сообщает возлюбленная, которая осталась в деревне.
— А разве он не женат?
— Да ведь он жуткий бабник! Волочится за каждой юбкой. Ни одной не упустит… Смотрите, смотрите, как он размахивает руками.
— И она не постеснялась передать через чужого человека свое послание?..
— Да какое! От него и карабинер покраснел бы. Ее насильно выдали замуж за богатого старика. Ей не позавидуешь. Когда почтарь приходил сюда в прошлый раз, Сухопарый хвастал мне, будто она ждет не дождется его возвращения, чтобы… Вы и представить себе не можете!.. А что вы хотите! Для Сухопарого не существует ничего другого в этой жизни, да и в иной, думаю, тоже. Как, впрочем, и для его возлюбленных.
Сухопарый уступил место Балагуру и, отойдя немного в сторону, улегся на спину. Он прикрыл лицо шляпой, сунув под нее цветастый платок, присланный ему в пакете. Положил руки под голову и застыл в неподвижности.
— Мечты… мечты… — прошептал Американец, устремив взгляд вдаль.
— Почему бы вам не посидеть с холостяками? — сказал Шеннон Пауле.
Девушка подошла к ним и уселась, как обычно, спрятав под юбку согнутые в коленях ноги. Шеннон не в состоянии был бы описать выражение ее рта и черных глубоких глаз. Иногда ее припухшие губы казались чувственными; теперь же у них было капризное, как у детей, и печальное выражение.
— Тебе не следует все время оставаться одной, Паула, — сказал Американец.
— Уж лучше одной, чем в плохой компании.
— Не имеешь ли ты в виду меня и Ирландца?
— Мне это даже в голову не пришло, — просто ответила она. — Я говорю… совсем о других.
Они замолчали. Каждый думал о своем. Наконец Американец, как бы продолжая вслух свои мысли, спросил Паулу:
— Ты решила идти с памп?
— Если я вам нужна, — скромно ответила Паула.
Поразмыслив над ее словами, Шеннон понял, что она вложила в них самый невинный смысл. Затем Американец задал тот же вопрос Шеннону. Шеннон ответил уклончиво:
— Там видно будет… сначала мы должны пройти ущелье. Одним словом, — он улыбнулся, — если я вам нужен…
— Конечно, нужен, — опередила Паула Американца.
Теперь Шеннон уже твердо знал, что останется, и продолжал про себя повторять эти два слова. Мужчины перестали секретничать, и Горбун, стоявший у костра, позвал всех ужинать. Сплавщики отправились есть. Только Сухопарый продолжал лежать на спине. Шляпа по-прежнему прикрывала его лицо. К нему подошел Дамасо.
