Южное открытие, произведенное летающим человеком, или Французский Дедал | страница 54

, и Викторин продавал их лионские книготорговцам, которые принимали его за нового мэтра Адама из Невера^>{22}. Парикмахерша изобретала прекраснейшие головные уборы и наиболее идущие к лицам дам прически, вроде сложных нынешних мод. Две швеи изобрели множество элегантных дамских нарядов. Викторин разнес их по всему королевству, и хороший вкус там так привился, что с недавнего времени снова царит в Париже. Дело в том, что воздух на Неприступной горе настолько чист, что головы там становятся крайне изобретательными. Сам Викторин строил множество любопытных и полезных машин. Достав инструменты, он без всякого руководства превратился в одного из самых искусных часовщиков в Европе. Он смастерил морские часы, самые прекрасные и самые точные из всех существующих. Он полетел в Лондон, чтобы их продать, но позже очень в этом раскаивался. Человек, купивший часы, воспользовался этим прекрасным изобретением, чтобы создать себе славу в ущерб нашим мастерам; но я восстанавливаю здесь истину, возвращая честь этого изобретения французской нации. Вы видите, что Викторин не должен был чувствовать недостатка в деньгах. На основании изложенного я готов поверить, что первыми монархами были купцы, механики, искусные люди, которых стали уважать за их богатство и пользу для общества.

Тем временем дети правителей Неприступной горы подрастали. Им было на два года меньше, чем той молодежи, которую только что поженили, т. е. от тринадцати до пятнадцати лет. Старший был красивый юноша, вылитый портрет своего деда, о котором часто говорила ему его мать. Младший напоминал Викторина и немного походил на Кристину, что делало его только еще более приятным. Этот ребенок проявлял блестящие способности к изобретениям. Что касается их дочери, то это была воплощенная Кристина в возрасте, когда была похищена своим будущим мужем. Эти прелестные существа были наделены множеством совершенств и доставляли своим родителям большую радость.

Однажды де-Б-м-т (это был старший сын, которому Викторин дал имя доброго сеньора, своего тестя) сказал своей матери:

— Мне кажется, дорогая мамаша, что если бы я увидел моего дедушку, я сумел бы его убедить, чтобы он простил моему отцу вину, которая собственно и не является виной, потому что она создала ваше благополучие, а этого, ведь, и хотел мой дед.

— Ты прав, сын мой. Но как к нему попасть?

— Я скажу папе, который может научить меня летать.

Кристина задрожала.

— Ради бога, не говори этого, сынок. Только твой отец во всем свете обладает достаточным искусством и ловкостью, чтобы летать.