Они поговорили о разных мелочах, о погоде, о будущем урожае.
Гость как бы между прочим передал слух о том, что младший брат эмира сбежал из плена, переодевшись в женское платье. Он назвал себя Мунтасиром — Непобедимым и сейчас собирает войска, чтобы идти на Бухару.
Гость рассказывал это так, что было не ясно — радуется ли он, ждет ли прихода Мунтасира или, наоборот, горюет.
Хусайн осторожно поддакивал.
И наконец гость заговорил о деле:
Тебе, наверное, трудно жить. Ведь ты лишился жалованья при дворе эмира.
Все в руках аллаха, — сказал Хусайн.
Да-да, и столько книг сгорело в библиотеке эмира. Говорят, вторая в мире была эта библиотека. Это верно, что эмир позволил тебе однажды посетить ее?
Верно, — отвечал Хусайн, — я занимался науками в библиотеке два года.
Да-да, такое богатство сгорело. И ты многое успел узнать, занимаясь в этой библиотеке?
Много, — сказал Хусайн уклончиво, — но недостаточно.
Так не сможешь ли ты составить для меня книгу, в которой будет рассказано обо всех знаниях. Я понимаю, что не в силах заплатить за это с такой щедростью, ка какую способны лишь цари, но и моя благодарность будет полезна в такое время.
Это невозможно. Чтобы рассказать, что содержится в тысяче книг, надо написать новую тысячу книг. Я, конечно, помню все наизусть и мог бы все восстановить, но для этого нужна жизнь.
Я прошу коротко. Очень подробно не надо. Ведь об одном дне жизни можно рассказывать день, а можно и минуту.
Хусайн согласился. Все-таки это был заработок.
Он писал днем и ночью. И написал довольно быстро. Получилась толстая книга. В ней было рассказано обо всех науках, кроме математических. Иногда Хусайн не удерживался и вместо пересказа начинал спорить с древними авторами. Споры тоже были записаны в сборник. Книга так и называлось «Собранное». Сосед был счастлив. На всю жизнь он теперь обеспечен ученостью. Ученость хранилась у него дома — он мог почерпнуть ее в любую минуту.
Хусайн еще не успел кончить первую книгу, как при
шел другой сосед, ал-Барки. Родом он был из Хорезма, о чем говорила его высокая шапка. Он был законоведом, знал комментарий к корану — тафсир, изучал историю мусульманских сект. Раньше Хусайн часто видел его на книжном базаре.
Ал-Барки не мялся, не запинался, а говорил важно и требовательно. Он хотел, чтобы Хусайн написал книгу разъяснений по законоведению — фикху. Еще он хотел, чтобы Хусайн написал книгу по этике, о правилах поведения людей на земле. Он, конечно, хорошо заплатит.
