В самом разгаре событий у меня кончились деньги на телефоне. Девочка-оператор в «МТС» слушала мои просьбы вернуть мне связь с трогательным сочувствием, но ничего поделать не могла. В здании раздались взрывы, огромный плакат «Норд-Оста» на фасаде разорвался, открыв черный зияющий пролом. Я нашел на кухне обычный городской телефон и снова дозвонился до редакции. Прямо перед моим окном, укрываясь за стволами деревьев, сидели и лежали солдаты – молодые ребята, которых я видел в оцеплении. Если мне было так страшно, то каково же было им? Когда выстрелы стихли и все они убежали вперед, в здание, а к центральному входу стали подъезжать машины МЧС и «скорой помощи», я решил, что все кончилось, операция завершена. Я раскрыл окно, выпрыгнул вперед и осторожно пошел вслед за солдатами, чтобы посмотреть, что происходит с заложниками. Как раз в это время они стали появляться – кого-то выводили под руки, кого-то выносили. Сами они двигались как-то заторможенно, иные были без сознания. Тут из раскрытого окна на самом верху дома, из которого я выпрыгнул, крикнули: «Эу! Слышь, ты куда? Капитан, этого, этого бери!» Откуда-то появился милиционер, схватил меня за шиворот и, не обращая никакого внимания на крики, что я репортер, запихнул в обычный «Икарус», стоявший чуть в стороне. Из автобуса видно было плохо. Я стал размышлять о том, в каком направлении пойдет дознание, когда выяснится, что у меня отчим чеченец. Но вскоре тот капитан снова вернулся к автобусу. Я постучал по стеклу и показал пресс-карту. Он остановился на мгновение, посмотрел на меня, потом жестом велел открыть дверь автобуса и вбежал ко мне. «Чо, журналист? Ну давай отсюда быстро к журналистам». Выволок меня из автобуса и, подозвав двух солдатиков, указал пальцем через площадь, где слева за оцеплением кучей стояли телекамеры: «Ну-ка этого вон туда». Солдатики взяли меня под руки, провели через всю площадь перед телекамерами и вышвырнули за оцепление в толпу репортеров. Естественно, в теленовостях вскоре стали показывать мой триумфальный проход под конвоем, сопровождая эти кадры сообщениями о пойманных террористах. В результате к тому времени, когда я уже положил денег на телефон и ехал домой в маршрутке, мне начали названивать, и мне приходилось под все более тревожными взглядами попутчиков вновь и вновь объяснять, что я не террорист, из «Норд-Оста» не сбежал, что меня уже отпустили, не били и что все в порядке. Звонили они не только мне, но и в редакцию, и очень скоро достали этим Славу. Поэтому он написал новость с названием «Корреспондент «Ленты. ру» не является террористом», где решительно опроверг мою связь с бандформированиями – и, очень довольный собой, приписал в конце, что Антон «благодарен своим друзьям за беспокойство о его судьбе, но просит прекратить звонить ему на мобильный, поскольку нуждается в отдыхе после бессонной ночи». Так я стал одним из немногих сотрудников «Ленты», о которых она написала.
