— Что-нибудь решили? — спросил он, когда я подошел поближе.
— Нет, — соврал я, — но ведь срок еще не вышел.
— Мы вынуждены прервать передачу из-за срочного сообщения, — раздался тревожный голос со стороны медиа-системы, — около часа назад, в Женеве, в результате беспрецедентного по дерзости и жестокости террористического акта, был убит заместитель министра Конфедерации по делам колоний Рейнхольд Ковальский. Вместе с Ковальским погибли четыре охранника и еще один доставлен в больницу в тяжелом состоянии. Нанесен значительный ущерб транспорту и прилегающим постройкам…
На медиа-экране — объемное изображение почерневших обломков лимузина, вход в ресторан «Шварцмонд» с покосившейся вывеской, несколько разбитых машин. Тоже мне — значительный ущерб! В «отстойниках», поди, такой «дизайн» в порядке вещей. А вот труп Ковальского — с залитой кровью рубашкой и лежащий мордой в тарелке, медийщики показывать не стали.
— Вот вы как, капитан Орлов, — прошипел «Главный», — и, только не надо этих детских отговорок, мол, это не я.
— А чем вы недовольны? — улыбнулся я, — вы хотели убрать Ковальского и…
— А вы не слишком тупой для выпускника Академии Космических Полетов? Не убрать… то есть, убрать, но не так. Нам нужно было публичное разоблачение, громкое дело, которое бы способствовало нашему, во всяком случае, моему точно, карьерному росту. А что мы имеем? Теракт, который мое ведомство, вопреки своему предназначению, проспало. Козе понятно, что у нас головы полетят. Мы же, по сути дела, пустили на Землю главного террориста.
— Вы мне льстите, — ухмыльнулся я, — какой уж там главный террорист? Скорее, внештатный сотрудник.
— Хватит, — оборвал меня «Главный», — пора кончать прелюдию. План провалился… по вашей милости; мы больше не заинтересованы в вас. Теперь единственная возможность спасти наше лицо — доставить вас в казенный дом.
Я не стал ждать, пока меня начнут вязать. «Главный» и его люди, и так окружили меня, взяв пусть не в кольцо, но в треугольник. Оружие пока не доставали, но, видимо, были достаточно уверены в себе, в своей скорости реакции. Профессионалы, блин. Единственная возможность для меня — это совершить некий отчаянный и кажущийся глупым поступок. Непредсказуемость против опыта. Импровизация против уставов и планов.
— Как хотите, — развел руками я. Судя по выражению лица «Главного», он ожидал чего угодно, только не этого. Хороший знак.
— Благоразумно с вашей стороны, — сказал он, — вы ведь, по сути дела безоружны. На уничтожение Ковальского вы не взяли с собой ничего, кроме одного бластера, а чтобы произвести взрыв, как показали по медиа, нужна вся его мощность.
