С годами человек «в чем-то становится тверже, в чем-то мягче, но ни в чем и никогда не становится более зрелым», — Сент-Бёв.
Согласно учению альбигойцев, — читаю я в заметках Эрвина Шинко[32], — убийство потому является грехом, что «душа есть творение бога, плоть же — порождение дьявола, и душе, скованной плотью, потребно время на очищение. И потому всяк живущему необходимо достичь преклонного возраста». И далее: «Современный человек не умеет видеть в старости столь же глубокий смысл».
ЮЛИШКИН НОС
Старая Юлишка прирезала и выпотрошила утку, после чего заходит в комнату, где окна притворены и тщательно занавешены во спасение от жары и пыли. Юлишка пришла за распоряжениями на дальнейшее. И тотчас бросается вон. Не задерживаясь даже на кухне. Торопится во двор, точно ее вот-вот вырвет. И действительно, ее мучит приступ тошноты.
Дело в том, что Младшая Барышня два дня назад поставила в вазу лилию. А запаха этого Юлишка не переносит.
С некоторых пор она точно так же не переносит и запаха жасмина.
— Оттого я с начала июня не могу даже ходить к обедне.
Да и к вечерней службе тоже.
Перед выносом святых даров — будь это хоть на самое рождество! — Юлишка норовит отступить поближе к двери.
Она не терпит также и запах ладана.
— О, сад цветущий Вельзевула… — начинает было очередную остроту муж Барышни, но, прочитав во взгляде жены упрек прирожденного педагога, меняет тему.
Ему остается только поинтересоваться, переносит ли Юлишка запах бузины.
Да, переносит.
— А болиголова?
И болиголова тоже. И всех сорняков, какие есть. А ведь некоторые из них — если уж говорить начистоту — такие пахучие, что руки не сразу отмоешь.
— Велик был бы от меня прок, будь я эдак привередлива! — заявляет Юлишка, но все же принимает стаканчик рома, почти насильно всунутый ей в руку.
— Ну, а липа, когда цветет? — не унимается муж Барышни. По нему, любой предлог хорош, лишь бы затянуть разговор и увильнуть от собственных дел.
Но Юлишка даже по мимолетным укоризненным взглядам Барышни улавливает для себя обидное, вернее, отдаленную тень предполагаемой обиды. Она ставит на стол стаканчик. За облегчающий страдания напиток демонстративно благодарит одну только Барышню и поворачивает к выходу: ее-де ждут домашние хлопоты.
— Время от времени следовало бы заново составлять особые словари запахов, в точности так, как составляют философские словари. С годами не только запахи для человека меняются: помимо возрастного признака, здесь надо учитывать и род занятий… — начинает муж Барышни, и он, очевидно, намерен долго еще развивать эту тему, но Юлишка соизволила выслушать лишь первые несколько фраз, чуть задержавшись в дверях. А потом отправилась по своим делам, как механическая пила, которую вдруг остановили на секунду, или как человек, который проходит мимо чирикающей стаи, и чириканье это для него лишено всякого смысла.
