Журналистам тоже работы хватает. Всё время есть о чём рассказать — то миланский адвокат организует соревнования по ночному футболу, то бродячий продавец устраивает демонстрацию своего товара — пробкоизвлекателей, которые крайне необходимы, когда пробка проваливается в бутылку.
Кроме того, в программе дня концерты исполнителей на клавесине или духовых инструментах, выступления хоровых ансамблей, бег в мешках...
Местные крестьяне просят телерепортёров:
— Позвольте нам сказать пару добрых слов о наших винах — «Гаттинара», «Гемме», «Сиццано», «Фара»...
На третий день в Орту прибывает автобус с кондиционером. По особому разрешению местного регулировщика уличного движения, сражённого видом пассажиров, шофёр ставит автобус на площади, где обычно движение дозволено только пешеходам.
На номерном знаке автобуса стоят буквы «МI», что значит Милан. Первыми из него выходят двадцать четыре синьора в тёмно-серых костюмах. Затем появляются ещё двадцать четыре, помоложе, в синих костюмах. В общем, сорок восемь белоснежных рубашек и сорок восемь различных галстуков. Все вместе они производят исключительное впечатление.
Кто же это такие? Это двадцать четыре генеральных директора банков, принадлежащих барону Ламберто, каждый со своим секретарём, которому надлежит делать записи, звонить по телефону и носить портфель с документами.
Толпа затаила дыхание. Разве кто-нибудь видел когда-либо сразу две дюжины генеральных директоров банков? Живые, во плоти, в блестящих ботинках, некоторые в очках, и все как один с непроницаемыми лицами.
— Дорогу, дорогу, — вежливо просят секретари.
В толпе с трудом образуется узкий проход, по которому двадцать четыре директора, а затем ещё двадцать четыре секретаря гуськом следуют к берегу, откуда хорошо виден остров Сан-Джулио. Вот они снимают в знак почтения все сорок восемь шляп. Надевают. И некоторое время недвижно стоят, глядя на остров.
Печать и другие средства массовой информации устремляются на приступ банкиров, стреляя вопросами по крайней мере на двадцати различных языках, но получают ответ лишь от одного из двадцати четырёх секретарей, выполняющего обязанности пресс-атташе. Он отвечает только одно:
— No comment![2]
Спустя несколько минут двадцать четыре банкира и двадцать четыре их секретаря направляются в мэрию, заходят в кабинет мэра, и тот вручает им послание барона Ламберто, которое тайно передал ему Дуилио.
Послание гласит:
«ЛЮБЕЗНЫЕ ГОСПОДА,
БЛАГОДАРЮ ЗА ВАШУ ЗАБОТУ ОБО МНЕ. НАДЕЮСЬ, ВЫ ВСЕ ЗДОРОВЫ. Я ЧУВСТВУЮ СЕБЯ ПРЕКРАСНО. ДВА ЧАСА В ДЕНЬ ЗАНЯТИЙ ГИМНАСТИКОЙ — ЭТО ДЛЯ МЕНЯ СЛИШКОМ МАЛО. ПОЭТОМУ Я ПОПРОСИЛ БЫ ВАС ДОСТАТЬ МНЕ ШТАНГИ, НЕОБХОДИМЫЕ ДЛЯ ЗАНЯТИЙ ТЯЖЁЛОЙ АТЛЕТИКОЙ. ЭТО ЕДИНСТВЕННЫЙ ВИД СПОРТА, КОТОРЫЙ РАЗРЕШЁН МНЕ В ДАННОЙ СИТУАЦИИ. ЖЕЛАЮ ВАМ ПРИЯТНОГО ПРЕБЫВАНИЯ НА ПРЕКРАСНОМ БЕРЕГУ ОРТЫ.
