— Царёва дочка, — деловито спросил Кирила, наливая вино в кружки.
— Царёву дочку я знаю, — махнул головой Жан-Анри, он видел дочь Петра, правда давно, на его похоронах, — мала она ещё, говорю же – служит там.
— Спроси кого-нибудь, — подсказал Кирила, подавая кружку Жан-Анри.
— Я тебя и спрашиваю, — ответил тот, принимая кружку.
Выпили, Кирила отщипнул от краюхи кусочек хлеба и пожевал.
— Я такой не знаю.
— Вы же возле Зимнего дома на карауле стоите, — настаивал Жан-Анри.
— Ну и что, что стоим? – двинул широкими плечами Кирила: — Мы же имени не спрашиваем. А какая она в лицо?
— Красивая, — только и сказал Жан-Анри, пытаясь вспомнить её лицо.
— Все они красивые, пока молодые, — философски заметил поручик.
— Нос чуть-чуть курносый, — вспомнил Жан-Анри.
— Да-а-а! Примета, — ехидно улыбнулся Кирила.
— Ты так и не поможешь? – сник Жан-Анри.
— Отчего же «не поможешь» – помогу, — сказал поручик, наливая по второй, — ты вот что, завтра со мной в караул пойдёшь.
— Как это? – опешил Жан-Анри: — Я же не служу!
— Мундир наш носишь – вот и послужишь, — улыбнулся Кирила, — и сам будешь высматривать свою Лизавету.
Жан-Анри застыл. Мог бы и сам догадаться.
— Ну, давай, за твою Лизавету, — поднял кружку поручик, но выпить не успели – в дом ввалились Иван Васильев с преображенцами.
— Встречай гостей Кирила, — засмеялся Васильев, обнимая Каскова и выставляя на стол бутылку. — Да вы уже приняли? И нас не дождались?
Жан-Анри взял кусочек бумажки и перо, так и не дождавшееся письма, и написал записку бывшему шведскому лейтенанту, а ныне управляющему французской винной лавки Жана-Анри.
— Иван, пошли кого-нибудь к Шенстроу, — сказал Жан-Анри, подавая Васильеву записку.
— Я сейчас, — подмигнул Васильев, и в ту же минуту выскочил за дверь.
Гуляли долго, почти до утра. Жан-Анри, пусть и крепкий на напитки, заснул, даже не заметив.
***
Ранним утром его разбудил Касков:
— Вставай, соня, невесту проспишь!
Жан-Анри вскочил, схватил шпагу и погонял Кирилу по избе, чуть не разбив остатки посуды на столе, и остановился только тогда, когда Касков, припёртый к стенке, не сказал: — Всё, хватит, это тебе сегодня не понадобиться!
Выбежав на берег Фонтанной реки, и окунувшись в воде, Жан-Анри, свежий, с дрожью в теле, как у рысака перед забегом, торопил Каскова, завтракающего кашей:
— Ты долго будешь хобот набивать? – на что Касков улыбнулся: — Слону такая порция на зуб.
К дому подъехали ещё шесть человек, солдат и капралов, которые стояли у коновязи, гогоча по обычаю и поджидая прапорщика.
