Кроме шуток: переводчики единодушны в том, что эта грантовая система очень для них полезна, что если до сих пор издатели готовы были публиковать только проверенную русскую классику – теперь есть шанс, что будет выходить современная русская литература. Раскупают её, впрочем, значительно менее охотно. А от мало-мальских попыток направлять и контролировать процесс российская сторона отказалась сама.
Есть, правда, ещё одна сторона деятельности Института перевода, которая и реализовалась на конгрессе: каждые два года он присуждает премию Read Russia («Читай Россию») – за лучший перевод произведений русской литературы на иностранные языки. В этом году премию в четырёх номинациях получили: Алехандро Гонсалес из Аргентины за «Двойника» Достоевского – подробно откомментированный, сопровождённый обширной вступительной статьёй перевод, погружающий читателя в реалии того времени.
Александр Ницберг из Австрии получил премию за «Мастера и Маргариту» Булгакова: прежний перевод устарел, был чрезмерно политизирован. Мариан Шварц из США была награждена за «Костюм Арлекина» Леонида Юзефовича, ну а китайский переводчик Лю Вэньфэй – за перевод лирики Пушкина.
Размер премии – 5000 евро переводчику и 3000 евро издателю в виде гранта на перевод другого произведения русской литературы. Переводчики уверяют, что это существенная поддержка и повышает престиж переводчика в глазах издателя. Выяснилось также, что Достоевский, даже (или тем более?) подробно откомментированный, хорошо продаётся и может подвигнуть издателя на новые подобные проекты.
Это последнее обстоятельство на самом деле понимают все. На конгрессе звучало даже мнение, что, возможно, неплохо бы год-два придержать гранты только для перевода современных произведений: авось они раскрутятся. К тому же выбор издателя в данном случае осложнён тем, что приходится покупать авторские права. Но насколько нужно России продвигать на свои деньги, практически вслепую, литературу, за которой стоит не так уж много российского и которая ещё не вошла в канон, даже предельно широко понятый (хотя, например, Дмитрий Бак высказался в том духе, что в канон попадает всякое произведение, получившее литературную премию)? Ведь, в сущности, нам не на что жаловаться. По словам критика и литературного агента Томаса Видлинга, в Германии переводы с русского занимают восьмое место среди всех переводов с иностранных языков, а в беллетристике – шестое. Да, нас опережают скандинавы, но они-то пишут детективы. Голландцы и французы – но они-то мастера лёгкого интеллектуального чтива. А какое литературное лицо должно быть у современной России – остаётся неясным. Хотя публика до сих пор охотно читает «про лагеря».
