— Чего бы не пустить, — не без гордости отвечал Конрад, — эти ж стражи ваши… хе-хе. Им хотя бы медяк брось, и они куда хочешь пропустят. А если дать золотую монету, так наверное и вылижут зад!
— Так… кто-нибудь объяснит мне, что происходит? — недовольно вопрошал Салех, вклинившись в их разговор.
Конрад гоготнул.
— А вот обломись ты, кобель… одноразовый, — смачно изрек он в ответ, — знай свое место, понял? Моя тетушка, помню, для тех же целей использовала баклажан. И думаешь, много чего ему объясняла?
Потерявший терпение и разозленный, уроженец пустыни вновь схватился за нож. Был готов дать отпор и его обидчик, даром что оружия покамест не доставал. Предстоящее кровопролитье предотвратила Ванда, резким окриком обратив на себя внимание обоих мужчин.
— Стойте! Подождите! — еще она зачем-то хлопнула в ладоши, — Конрад, я думаю, ему можно и объяснить. Салех в гильдии человек новый… тем более, Ансельм ему доверяет. А значит, может быть нам полезным. И еще… мне кажется, нам лучше пройти в дом.
«Ансельм доверяет, — про себя повторил Салех, в то время как в душе его уже начали зреть смутные подозрения, — может быть нам полезным…»
Еще больше подозрения эти усилились за столом в доме Ванды. Когда, при свете лучин, вор смог лучше разглядеть Конрада. И оценить его бороду и космы, сроду не знавшие цирюльничьих ножниц. А также одежду, которую этот человек, видать, донашивал еще за отцом. Если не за дедом.
«Лесной житель, — мелькнуло в голове Салеха, — бродяга! Или…»
— Разбойник, — облек он свои подозрения в единственное слово, — так вот кто в сговоре с шайкой.
— Парнишка! С такими знаниями не живут, — рявкнул Конрад, блеснув лезвием тесака, — как ты там сказала, Белка? Ансельм ему доверяет? Вижу, есть за что.
— Прекрати! — прикрикнула на него Ванда и повернулась к Салеху, — и ты тоже хорош: не разобрался, а ляпнул. Как жаба в котел шлепнулась!
— Так объясни… кто-нибудь объясните, Тьма побери вас обоих! — вор возвысил голос, жестикулируя. Чем не преминул вызвать улыбку хозяйки дома. В понимании которой, видимо, подобное поведение живо свидетельствовало о горячности и неудержимости уроженцев юга.
— Попробую, — Белка вздохнула, — вижу, этот пройдоха уже рассказал тебе про разбойников.
— Ага, — подтвердил Салех, — про разбойников. А еще про ту крысу, что с разбойниками заодно.
— И ты верно подумал сейчас, что крыса — это я? — свой риторический вопрос Ванда подкрепила неподражаемым взглядом оскорбленной невинности. Ни дать ни взять, ребенок, а не воровка… похотливая, вдобавок.
