А у нас новый речной вокзал построили, а на месте старого теперь будет большой сквер. Папа работает, его парторгом в цеху избрали, хорошо, конечно, но собраний разных больше стало. А у меня все по-прежнему.
Геночке привет от нас. Береги себя, не простуживайся.
Целуем».
«Валера, к Николаю на могилу не забудь съездить. И смотри там, чтоб в танковых войсках всегда был порядок.
Будь здоров, гвардеец.
Любящий тебя родитель -
гвардии старший сержант запаса И. Климов».
Поездка на могилу Николая Карпухина для нас с Генкой представилась очень скоро и совершенно неожиданно.
Учебный год завершался. Как всегда, определялись победители соревнования. Все эти дни мы буквально не вылезали с полигона. Стрельбы днем и ночью, вождение. Проверяющие строгие, дотошные. И хотя дела шли более чем сносно — стрельбы рота выполнила с общей оценкой «отлично», а на вождении многие механики-водители уложились в нормативы первого класса, — все изрядно нервничали.
Генку просто не узнать. С той злополучной музыкальной пятницы ходит как в воду опущенный: угрюмый, нелюдимый, не похожий на самого себя. Даже известие о новой квартире его, кажется, не обрадовало.
— Что хорошего-то? — заметил он. — То вместе жили, как одна семья. А теперь поврозь.
— Но квартиры отдельные, в новом доме.
— Ну и что?
Не в духе Карпухин, ой не в духе!
А все началось сегодня утром. По расписанию предстоял парково-хозяйственный день. Гвардии старшина Николаев, как всегда, пришедший в роту к подъему, во время утреннего осмотра, обычно никогда в этот день не проводившегося, начал с совершенно несвойственной ему въедливостью проверять содержимое тумбочек. Когда очередь дошла до Генкиной, старшина чуть ли не фальцетом выкрикнул на всю роту:
— А эт-то что еще за новости? Ефрейтор Карпухин, ко мне!
Генка по-уставному вышел из строя, отрапортовал старшине.
— Я вас спрашиваю, ефрейтор, эт-то что за новости?
Генка непонимающе смотрел на старшину. Тот достал из тумбочки черный футляр и положил его на кровать.
— Почему в тумбочке посторонние предметы? Порядка не знаете?
— Вы же сами разрешили, товарищ гвардии старшина, — попробовал объяснить Карпухин. Но старшина на его объяснение не обратил никакого внимания.
— Тумбочка положена на двух человек. А вы единолично ее используете. Да еще посторонние предметы в ней держите. Чтоб этого не было! Сейчас же сдать в комнату хранения личных вещей!
— Есть!
Генка взял скрипку и понес ее в каптерку, а старшина никак не мог успокоиться. Ребята потом говорили, что таким его никогда и не видели.
