— Ну и ладно. И без талантов люди служат, — подытожил беседу старшина. — И неплохо, скажу вам, служат. Куда же наш Григорий-то пропал? Сказано было — на одной ноге. А он обе потерял. — Николаев встал и грузноватой походкой прошагал к окну. Будто самому себе, проговорил: — Гляди-ко, дождик-то и не унимается. Что за погода пошла! То жара несусветная в этих-то краях. То дожди неделями хлещут… А ребята там воюют… Поди, промокли совсем…
Только часа через два, дообедав, мы наконец дождались попутную военторговскую машину и выехали на полигон.
В тот день я опять не притронулся к дневнику. А на полигоне и подавно времени в обрез: многосуточные тактические учения — не прогулка на свежем воздухе. И вот только теперь, спустя два дня, возвратившись из танкопарка, вдоволь намаявшись возле своей машины, — зато она стоит теперь смирная и совсем как новенькая, будто я не месила траками полигонную глинистую хлябь, — беру тетрадку и отправляюсь в ленкомнату.
Так о чем же все-таки написать? Об учениях? Как-никак боевое крещение. Не с наряда по кухне началась служба в Группе войск, а с самого, почитай, главного дела — с боя. И это запомнится. А еще надо бы написать о командире нашей первой танковой роты.
В тот раз, когда я впервые его увидел, он показался холодным и черствым. До глянца начищенные хромовые сапоги, безукоризненно отутюженная полевая форма выдавали в нем эдакого чопорного службиста, больше всего заботящегося о выправке. На учениях он был совсем другим. Не в том смысле, что тут, без хромового глянца и несминаемой складки на бриджах, выглядел иначе. Нет, в танкошлем, и куртка — все на нем было ладно, по росту, по размеру. Иным было его лицо — открытое, разгоряченное боем, быть может, даже задиристое, лицо человека, хорошо сознающего важность и необходимость того, что происходит вокруг него, чем он сам по-настоящему увлечен.
* * *
На рассвете последнего дня учения роте поставили задачу уничтожить в глубине обороны противника противотанковый опорный пункт. От того, как рота справится с заданием, зависел успех действий всего нашего батальона.
Капитан Ермашенко, предварительно о чем-то посовещавшись с командирами взводов, собрал нас, механиков-водителей. Следуя за ротным где бегом, где по-пластунски, выбрались на обратные скаты пологой высотки, сплошь покрытой колючими кустами ежевики. Вместе с нами и бежали, и ползли командиры взводов.
Времени — в обрез. Впереди серая дождевая завеса. Скорее угадываются, чем различаются назначенные капитаном ориентиры на маршрутах движения танков. Однако ни один из механиков-водителей второго и третьего взводов ни разу ни о чем не переспросил ротного.
