Из-за спины председателя протиснулся дед-бухгалтер.
— Сергей Василич, — дискантом проговорил старик, обращаясь к председателю, — дозволь, как порешили, самолично вручить солдату причитающуюся ему премию за отвагу на пожаре.
— Давай, дед Михей, действуй!
Дед Михей подошел к Карпухину вплотную.
— Вот что, внучек, за подвиг твой при спасении народного добра члены правления постановили наградить тебя премией. Прими от полного сердца, — дед протянул Генке маленький сверточек.
— Значит, выходит, я тут подзаработал на пожаре? — Генка встал. — За спасение добра причитаются солдату ассигнации? Интересуюсь суммой.
— Пятьдесят целковых, — наивно ответил старик.
— А в несгораемом, позвольте полюбопытствовать, сколько было?
Мы недоуменно переглядывались между собой, испытывая чувство неловкости от Генкиных слов. Но никто не вмешивался в его разговор с дедом Михеем.
— Триста двадцать четыре рублика! Ведь в наличности больших сумм держать не полагается, — словно оправдываясь, отвечал бухгалтер.
— Не богатая казна, — сказал Генка и, четко повернувшись через левое плечо, как на строевой, пошел к машине.
— Премию-то, премию, — забеспокоился дед Михей и засеменил за Генкой, норовя поймать его за рукав комбинезона. — Премию-то прими, внучек дорогой.
— Да вы что, дедушка дорогой, на смех солдата поднимать взялись? — сердито отрезал Карпухин. — Да нешто солдат за мзду служит? Чтоб за такое дело Карпухин копейку взял? Что вы, в самом деле… Не за мзду служим, — гордо повторил Генка и взялся за борт машины, давая понять, что разговор окончен.
— Это как же так получается, товарищ капитан? — сокрушался дед. — Члены правления решили, а он?
— А я при чем? — улыбнулся Бадамшин. — Члены правления решили. И он решил. А я не решал… Вот так. Ну, что ж, Сергей Васильевич, счастливо оставаться… До свиданья, товарищи.
Капитан приказал Астафьеву сесть в кабину, а сам уселся с нами в кузове. И мы поехали обратно, в учебный центр. Занятия капитан отменил. Всю дорогу балагурили. Уже перед самым шлагбаумом Бадамшин спросил Генку:
— Как же вы так, Карпухин? Без спросу прямо в огонь? А?
— Виноват, товарищ капитан, — сказал Генка. — Я у вас еще тогда, когда вы занятия на полосе препятствий проводили, хотел попросить разрешения…
— Ну и что же?
— Не решился.
— Почему?
— Если честно, страшновато было.
— А сейчас?
— И сейчас страшновато. Но ведь казна, товарищ капитан…
— Вы, товарищ Климов, обязательно напишите в солдатскую газету про «пожарника», — посоветовал ротный.
