Разбудил грохот боевых машин: прибыли польские танкисты. И сразу же ротного и взводного вызвали к полковнику Торчину, который выступал в роли руководителя учений.
— Теперь жди вводную за вводной, — сказал Иван Андронов.
После увольнения в запас Федора Смолятко и отъезда Саши Селезнева — в экипаже изменения. Иван занял место наводчика. Свою должность заряжающего передал новичку рядовому Тимофею Осокину, трактористу с Орловщины. А на Сашином месте теперь лейтенант Агафонов. Осокин — молчун из молчунов. Такие мне еще не попадались. Все время молчит. Сколько раз пытались вызвать его на разговор — не получилось. Только и услышишь от него слово, если сам спросит что-нибудь. Вот как сейчас:
— Как это, вводные?
— А так, чтоб служба медом не показалась, — ответил Андронов.
— Кому?
— Кому угодно…
Офицеры не возвращались долго, я уже начал дремать. Но тут снаружи донесся голос Агафонова:
— Первый взвод, к машинам!
— Держи вводную, Тимоша! — весело сказал Андронов, вылезая из башни.
Рассвело, но туман, кажется, стал еще гуще. Сырость забивалась под куртку, пронизывала до костей.
— Товарищи, — обратился к взводу Агафонов. — Получена первая боевая задача. Командир принял решение устроить засаду. Три экипажа от поляков и два от нашего взвода. Пойдут моя машина и «113» гвардии сержанта Чуба. Командовать приказано поручнику Ковальскому. Я назначен его заместителем…
— Туман-то какой, ни зги не видать, — вставил Чуб.
— Потому и засада понадобилась, что туман, — пояснил Агафонов. — В предвидении встречного боя в такую погоду без засады не обойтись. Маршрут движения, дополнительные задачи будут уточнены товарищем поручником. А пока приготовиться к маршу.
Словно на фотобумаге, только что опущенной в проявитель, неясными силуэтами просвечивают в молочной пелене деревья. Пришел поручник. Расстелив на танке карту, Агафонов и поручник принялись уточнять полученную задачу. Из обрывков их разговора мы поняли, что нам надо как можно скорее оседлать дорогу на танкоопасном направлении и, без боя пропустив противника, доложить командованию о составе его сил и средств.
— Насчет тумана вы зря, товарищ гвардии сержант, — заметил Карпухин своему командиру, — в такой туман засада — самое милое дело. Пропустим противника, а потом как ударим с тыла…
— Легко говорить…
— … в хвост и гриву, перья полетят, — закончил Генка, И тут мы с Генкой вместе. Это меня обрадовало. Генка везучий. С ним всегда жди удачу.
Поручник, указав Агафонову на карте место сбора экипажей и назначив время, ушел. Командир взвода занял свое место в танке.
