— Все брали в норме, дружок, да вот «белый шаман» подвел. Сам видишь, половину сухарей телятам скормили и задерживаемся не по времени.
Гриша понимающе покачал головой, а затем, над чем-то поразмыслив, спросил:
— А правда, что будут пастушьи вертолеты?
— Это какие ж такие вертолеты?
— Ну вот Натка говорит, что скоро у пастухов всякая техника появится. Чтоб пасти легче было.
— Вон ты о чем! — оживился Василий Терентьевич. — Будут пастушьи вертолеты! Теперь, дружок, во всяком деле человеку машины нужны.
— А телевизоры пастушьи будут?
— И телевизоры! Они-то тем более. Это ведь проще. Чтобы управлять вертолетом, нужно быть летчиком, а телевизор смотреть, наблюдать за стадом — ума много не надо.
Гриша призадумался. Потом решительно возразил:
— Да-а, не надо! Тогда телята должны быть умными, сигналы всякие понимать должны…
Занятый своими думами, он еще долго сидел на мешках, сравнивал, прикидывал: как же будет потом, когда на помощь пастухам придет техника?
Василий Терентьевич не разрешил вставать Вале. Ей уж попало от него за то, что она работала, а еще больше попало Нине — не надо было отпускать больную Валю на улицу. Но попробуй сейчас улежи! Когда Василий Терентьевич выходил из избушки или не обращал на Валю внимания, она приподнималась в постели, заглядывала в низкое окно.
Сегодня утром ребята все глаза проглядели в это окно. То один, то другой подходили к нему и, склонившись, припав к запотевшему стеклу, повторяли одно и то же:
— И утро хорошее, а не идут что-то. Проспали, наверно.
Может быть, поэтому никто не вспомнил о еде, и обычно желанная команда «завтракать» прозвучала маленько неожиданно. Но такая команда была подана, и все потянулись за посудой.
Сидели, где удобнее, и ели, из чего удобнее: из котелков, из чашек, кружек. Сидели за столом, на нарах и разостланных одеялах. Витя Пенкин и следующий за ним везде, словно тень, Миша Калач устроились на седлах и уплетали кашу прямо из ведра. Ели да нахваливали: и жирна-то, и ароматна, и густа!
Перед девочками на нарах стояла закоптелая эмалированная кастрюля. Эту емкую посудину припасла для Наташи ее мама. Она положила в рюкзак дочери еще и две ложки — обыкновенную, алюминиевую, и глубокую, похожую на половник, деревянную. Положила и наказала: «Из артельного котла не стесняйся, ешь…»
Много было смеху, когда Наташа рассказала про эту мамину «заботу». С первого дня путешествия фасонистая, разукрашенная петухами деревянная ложка служила незаменимым черпаком…
