Он попробовал возбуждать себя. Первый раз тело долго сомневалось, но потом все же выплеснуло Ивану Антоновичу то, что бывало на его белье после сна. Несмотря на примитивность испытанных при этом чувств, он увидел процесс возбуждения, и в нем поселился плотский червячок, которому было трудно противостоять, и который требовал удовлетворения, возникая иногда в самых неподходящих местах: на улице или в транспорте. Но это удовлетворение порождало только чувство стыда, никак не приближая к пониманию близости. Он хотел естественных отношений.
Летний студенческий лагерь был тем очевидным местом, где проще всего было познакомиться и сойтись с девушкой.
Жить предстояло в летних дощатых домиках с верандами и наклонными шиферными крышами. Домики были двух размеров: небольшие, из одной или двух комнат на два-три человека каждая, и длинные, трех или четырехкомнатные. Ивана Антоновича поселили в длинный домик, одна комната в котором была для ребят, а две другие – большая пятиместная и маленькая – предназначались девушкам. Веранда домика была разделена перегородкой на мужскую и женскую половину.
Соседями Ивана Антоновича оказались галичанин Володя с географического факультета и историк Юра из дальнего Подмосковья. Парни были его ровесниками, но выглядели взрослее. Смуглый Володя походил на мужика: высокий, широкоплечий, с отливающими синевой бритыми скулами. Только по скромной манере общения можно было сделать правильный вывод о его возрасте. Юра тоже давно брился, он был выше среднего роста, с завораживающими карими глазами и щегольскими усами.
Пока устраивались, познакомились с девчонками-соседками из большой комнаты. Иван Антонович и Юра помогли им занести недостающую кровать и растерялись среди их вещей. В комнате был очаровательный беспорядок, а на веранде, куда перенесли мешающую тумбочку, уже сушились их купальники и полотенца. На веранде ребята встретились с девушками из соседней с ними маленькой комнаты. К удивлению Ивана Антоновича, он увидел грудастую красавицу Аллу со своего курса, которая славилась умением притягивающе краснеть полными щечками и решительно всем отказывать. С ней была светленькая девушка с чубчиком и широко открытыми голубыми глазами, юная и застенчивая.
Когда они шли через комнату обратно, лежавшая на кровати Лариса, в очках с вычурной оправой и цепочкой, показавшаяся самой приставучей, пригласила их заходить почаще. Двое ее соседок смеялись над ее шутками, а две другие молчали. Одна из молчаливых, маленькая, остроносенькая, причесанная под каре, в синих джинсах, подчеркивающих стройную фигурку, зацепила Ивана Антоновича взглядом на выходе.
