Уставшего врача сменил Дима. Он энергично и шумно вдыхал воздух в легкие недвижного тела и с силой мял его грудную клетку.
Кто-то вынес в коридор и положил на диван вещи Антона Ивановича.
Нашли его телефон и позвонили сыну.
Из раздевалки вернулся обернувшийся полотенцем врач. Он прикрыл срам умершего и сменил Диму.
Врач с Димой продолжали трудиться над телом Антона Ивановича уже по инерции, ожидая неспешную скорую помощь и не надеясь на чудо.
За минуту перед приездом бригады Дима вдруг снова зачастил, сгибая и разгибая податливые ноги Антона Ивановича. Через мгновение за Диминой спиной и почему-то сразу все вместе оказались женщины, потерявшие было интерес к процессу.
Потом один глаз Антона Ивановича открылся, и он редко задышал.
Потом доморощенных реаниматологов сменили приехавшие врачи. Они слушали, щупали и кололи ожившее тело, говорили про клиническую смерть и удивлялись, поддерживая возникшее окрест волнение.
Рядом с лежащим Антоном Ивановичем появился растерянный долговязый парень в кожаной куртке и спрашивал, зачем отец сюда пришел, как будто это было важно.
– А хорошо бы умереть в бане, – сказал Вова, дыша самогонным духом. – Бабам с тобой никаких забот, обмывать не нужно.
– Зря он вернулся, – поддержал его одевавшийся врач. – Быть ему теперь лежачим.
– Холодно ему было. Говорил, что мало пара, – объяснял Дима. – И пива еще хватил.
– Зачем ты сюда пошел, – ругал Антона Ивановича сын, комкая в сумку его одежду.
Антон Иванович не чувствовал, что делают с ним врачи и что говорят собравшиеся вокруг него. Он только радовался им всем и больше всего сыну, которого увидел краем глаза.
«Посмотри, смерти нет, как я и думал, – громко и уверенно, собрав остаток бывших у него сил, обратился он к сыну. – Я тебе только вчера говорил, что не могу умереть. Я слишком долго ждал, чтобы умереть».
Собравшиеся вокруг слышали нечленораздельные звуки мычавшего Антона Ивановича и видели, как затуманился его открытый глаз, из которого вытекла слеза, растекшись вдоль носа и по щеке до небритого подбородка.
