— О чем ты?
— Ты знаешь, что корабль получил попадание?
— Попадание? Как же мы тогда все уцелели?
— Да,— Эстелла снова начала вытирать кровь.— Четыре противоперегрузочные камеры. Камера оружейников и оружейная. Теперь у нас ни одного боекостюма... а в одном белье много не повоюешь.
— Что... четыре камеры... а люди?
— Никто не выжил.
Тридцать человек.
— Кто именно?
— Весь третий взвод. И парковое отделение второго взвода.
Аль-Садат, Русья, Маковелл, Вагулеко.
— Бог мой.
— Тридцать убитых, и они даже не поняли, как это получилось. И до сих пор никто не понимает. Но может повториться каждую минуту.
— Так это была не ракета?
— Нет, мы перехватили все их снаряды. И покончили с их крейсером тоже. Ни один индикатор ничего не показывал. Просто — бамм! Треть корабля провалилась в преисподнюю. Хорошо, что не двигатель и не СЖБ.
Но я едва ее слышал. Пенворд, Омайдерс, Кристин и Фрида. Все мертвые. Я словно онемел.
Эстелла вытащила из сумки опасную бритву и тюбик гелевой пасты.
— Будь джентльменом, не смотри. А, вот.— Она смочила кусок марли спиртом и подала мне.— Сделай доброе дело, вытри ей лицо.
Я начал вытирать.
— Как приятно. Что ты делаешь? — спросила Мэригей, не открывая глаз.
— Стараюсь быть настоящим джентльменом. И сделать доброе дело...
— Весь персонал, внимание! Весь персонал! — В камере не было интеркома, но в открытую дверь все было хорошо слышно. Интерком находился в раздевалке.— Весь персонал шестого эшелона и выше, кроме непосредственно задействованных в аварийных работах и оказании медицинской помощи, должен явиться в центральный холл.
— Я должен идти, Мэригей.
Она ничего не сказала. Наверное, она даже не слышала объявления.
— Эстелла,— Я повернулся к Гармонии, черт с ним, с джентльменом: — Ты мне...
— Да, я сразу тебе сообщу, как только можно будет что-то сказать наверняка.
— Хорошо. Спасибо.
— Все будет в порядке.— Но лицо у нее было озабоченное и невеселое.— Теперь иди,— мягко добавила она.
Когда я выбрался в коридор, интерком начал повторять объявление уже четвертый раз. В воздухе чувствовался какой-то новый запах, но я и знать не хотел, что это было.
На полпути в центральный холл я вдруг сообразил, что вид у меня кошмарный, и нырнул в ближнюю раздевалку рядом с комнатой отдыха флотского персонала. Рядовой Камехамелла торопливо расчесывала волосы щеткой.
— Уильям! Что с тобой стряслось?
— Ничего.— Я пустил воду и взглянул в зеркало. Все лицо в засохшей крови, и куртка тоже.— Это Мэригей, капрал, ее оболочка. Очевидно, образовалась складка...
