— Медики улучшили состояние бойцов из моего отделения, когда работали с устранением постгипнотического внушения,— все знают, как я к этому отношусь,— и не думаю, чтобы они пошли по ложному пути.
— Капрал Поттер!
Он обратился как полагается, по званию, чтобы всем еще раз напомнить, почему Поттер не повысили вместе с нами. Излишнее мягкосердечие.
— Вы поговорили со своими людьми?
— Мы обсудили проблему, сэр.
У Скотта был талант «пронизывать благосклонным взглядом». Сейчас он пронизал Мэригей благосклонным взглядом, пока она продолжала:
— Не думаю, что сержант Манделла имел в виду ошибки медиков...
— Сержант Манделла может сам за себя ответить. Мне нужно ваше личное мнение. Ваши наблюдения,— Хотя по его тону этого не скажешь.
— Что же, я тоже думаю, что медицина здесь ни при чем, сэр. У нас нет никаких трений внутри команды. Просто все устали и раздражены, ведь мы занимаемся одним и тем же неделю за неделей.
— Значит, им не терпится в бой?
В голосе абсолютно никакого сарказма.
— Просто нужна какая-то перемена, сэр.
— Они ее скоро получат,— сказал он, позволяя себе короткую механическую усмешку.— И очень скоро пожалеют о доброй старой рутине.
Беседа продолжалась в том же духе еще довольно долго. Никто из нас не хотел сказать прямо: мужчины и женщины больше года живут в постоянном ожидании будущего боя, ожидание сидит у них в печенках, и чем дальше, тем сильнее нарастают тревога и раздражение. А теперь еще тельцианский крейсер гонится за нами. За целый месяц до начала кампании мы уже должны рисковать жизнью.
Входная планета тоже не сахар, особенно если придется играть в войну на ее поверхности, но там хоть в малой степени ваша судьба зависит от вас. А так приходится сидеть в жестянке, быть частью, целью, пока «Годовщина» разыгрывает математическую партию с тельцианским кораблем... Вот эту секунду ты еще жив, а в следующую — уже мертв, и все из-за ошибки в тридцатом знаке после запятой чего-то там — вот что выводило из себя. Но попробуйте только заикнуться об этом Скотту. Я в конце концов пришел к выводу, что он не притворяется, а на самом деле не способен понять разницу между страхом и трусостью. Или его подвергли особой психообработке — в чем я сильно сомневаюсь,— или у него просто не все дома. Но в данный момент это уже не имело значения.
Скотт перенес огонь на беднягу Чинга, задал ему жару. Все та же старая песня. Я крутил в пальцах только что выданный «Список личного состава».
