– Он не подозреваемый. Давайте на секунду присядем.
Анна показала на стул, где обычно сидели ее пациенты, а сама села напротив.
– Так вот, – начал Босх, – прежде всего хочу сказать: в нашем деле столько случайностей, что их нельзя принять за случайность. Если угодно, я вообще не верю в случайности. То, о чем мы говорили вчера за ужином, естественным образом потянуло за собой то, чем я занялся после ужина, – и вот я здесь. Мне нужна ваша помощь. Я должен поговорить с Пеллом.
– Но это не потому, что он подозреваемый?
– Нет, он был в то время слишком юн. Мы уверены: убийца не Пелл. Но он – свидетель.
Анна покачала головой.
– Я беседую с ним четыре раза в неделю в течение почти шести месяцев. Думаю, если бы он видел, как убили девушку, это всплыло бы на каком-нибудь уровне: сознательном или подсознательном.
Босх поднял руки, прося не перебивать его.
– Пелл – свидетель не в буквальном смысле слова. Он не присутствовал при убийстве, возможно, даже ничего не знал о нем. Но полагаю, он знаком с убийцей. Он в силах помочь мне. Вот взгляните.
Босх открыл стоящий на полу между ног портфель, вынул оригинал дела об убийстве Лили Прайс и перелистывал страницы, пока не дошел до прозрачных конвертов с выцветшими полароидными фотографиями с места преступления. Стоун встала, обошла стол и остановилась рядом с Гарри, чтобы разглядеть снимки.
– Старые, выцвели, но если вглядеться, можно заметить на шее жертвы след от удавки. Ее задушили.
Анна шумно вздохнула.
– О Боже!
Гарри быстро закрыл папку и поднял на нее глаза. Она зажимала ладонью рот.
– Извините, я думал, вы привыкли к подобным зрелищам.
– Повидала многое, но привыкнуть к этому невозможно. Моя специальность – сексуальные отклонения и дисфункция. Но рассматривать такое… – Анна показала на папку: – Моя задача предотвращать это. А видеть ужасно.
Босх кивнул, но она попросила снова показать ей снимки. Гарри открыл дело, нашел место с прозрачными конвертами и выбрал фотографию крупного плана шеи Лили Прайс с едва заметным рубцом на коже.
– Видите, о чем я говорил?
– Да. Бедная девушка.
– А теперь взгляните вот на этот. – Он перевернул конверт и показал другой полароидный снимок, на котором тоже был виден рубец на шее.
– Вижу. И что это значит?
– Фотография сделана под другим углом. На ней видна верхняя линия удавки. А на первой была нижняя линия. – Босх вернулся к первому конверту и пальцем показал разницу между изображениями. – Заметили?
– Да. Но не понимаю, что это значит.
