– Моя работа в том и заключается, чтобы выяснить это. Что случилось с этими людьми и заставило встать на такую дорожку. Если удается это выяснить, я могу им помочь. Если удается помочь, я действую на благо обществу. Большинство полицейских этого не понимают. Но после того, что услышала от вас сегодня вечером, решила, что вы понимаете.
Босх кивнул, смущенный тем, что скрыл от нее правду. Но Анна догадалась.
– Вы что-то недоговариваете.
Он удивился, что его так легко раскусили.
– Понимаете, я хочу загладить вину за свое поведение днем.
Анна нахмурилась, видимо, решив, что в приглашении на ужин есть какой-то подвох.
– Постойте, – быстро сказал Гарри, – это вовсе не то, о чем вы подумали. Я не лгал вам днем. Просто не сказал всей правды. Знаете, что за дело я расследую? С ДНК Пелла на теле жертвы? Убийство произошло двадцать два года назад.
Настороженность Анны сменилась замешательством.
– Понимаю, – продолжал Босх, – в этом мало смысла. Но это так. Его кровь обнаружили на теле девушки, убитой двадцать два года назад.
– Невозможно! Ему тогда было всего восемь лет!
– Знаю. Будем искать, не допустил ли кто-нибудь ляпа в цепочке – в лаборатории. Займусь этим завтра. Но я был обязан посмотреть на Пелла – ведь до того, как вы сообщили мне, что он гомосексуалист, он был идеальным подозреваемым. Правда, для этого ему еще следовало иметь доступ к машине времени или чему-нибудь в этом роде.
Подошел официант с заказом и супом в пакете. Босх сразу попросил счет, чтобы расплатиться и уйти, как только они закончат.
– И что вы хотите от меня? – спросила Стоун, как только они снова остались одни.
– Ничего. А вы что подумали?
– Стараетесь выпытать конфиденциальную информацию в обмен на сандвич с индейкой.
Гарри не понял, шутит она или говорит серьезно.
– Нет, просто думаю… мне что-то понравилось в вас. А я не так себя повел.
Анна долго ела молча. Он решил не давить на нее. Казалось, разговор об этом деле сковал их холодом.
– Во всем этом что-то есть, – наконец проговорила она. – Больше мне нечего сказать.
– Вам незачем идти на компромисс с собой. Сегодня я взял его досье в комиссии по пробации и контролю за условно-досрочно освобожденными. Там есть все заключения относительно его психики.
Анна фыркнула.
– Вы об оценках психиатров и инспекторов службы пробации на досудебном тесте? Их выводы не идут дальше подкожного анализа.
Босх предостерегающе поднял руку.
– Стоп, док. Речь вовсе не о том, чтобы принудить вас нарушить конфиденциальность. Давайте поговорим о чем-нибудь еще.
