Шувалов помотал головой.
– До момента переноса у меня осталось несколько минут, – поспешно заявил он, – за это время, надеюсь, я успею объяснить причину нашей встречи и принципы работы моего копирующего прибора…
– Копирующего ЧТО? – прохрипел горлом Александр Михайлович.
Бровь Шувалов поднялась вверх.
– Нас с вами, разумеется, неужели не поняли? – граф покачал головой. – Каждый, кто входит в контакт с копирующим прибором, может быть стерт и перезаписан! Изначально, в прибор записывают только память и личность хронокорректора из будущего, обычно старика или инвалида, согласного на такую работу и подготовленного для неё. Хронокорректор лишается тела и существует внутри курительной трубки лишь как матрица памяти. Затем, трубка перекидывается в прошлое. Любой нашедший её копируется, а затем стирается из собственного тела. Хронокорректор из трубки записывается как бы поверх чужой личности. При контакте с новым, более выгодным для оператора носителем, он может перезаписаться ещё раз, а в старый носитель вернуть изначальную личность, лишив памяти на несколько часов или дней. Таким образом, чтобы продвигаться к ключевым фигурам, находящимся на вершинах государственной власти, нам достаточно просто передавать трубку из рук в руки как сувенир, последовательно меняя тела… Однако же в вашем случае, Александр Михайлович, я рассчитываю на кое-что большее, чем завладение новым телом!
Ожидая реакции на тираду, Шувалов вальяжно откинулся в кресле.
– Что ж в моем случае? – всё ещё не вполне понимая, подавленно выдавил Горчаков.
– В вашем случае, мы совершим ещё один прыжок в прошлое на четыре года назад! – воскликнул хронокорректор. – Мы с вами, я имею ввиду. Оба будем записаны в трубку. Моя личность, как матрица изначального оператора более приоритетна, поэтому, когда неизвестный прохожий подберет прибор в 1866 году, в год начала бесконечных триумфов Бисмарка, в новом теле проснусь именно я. Но как только мы доберемся ДО ВАС ТОГДАШНЕГО вы снова станете самим собой, канцлером Горчаковым, но на четыре года разумнее и моложе!
– Мне точно известно, что из всех российских дипломатов того времени, вы были самым способным и преданным, самым деятельным и самым разумным! Не ваша вина, что вы проиграли дипломатическую партию с Бисмарком – тому было много причин. При Николае, в царствование которого начиналась ваша карьера, Россия считала своим долгом хлопотать о равновесии дел в Европе, о порядке и мире, о вымышленном высоком долге России, даже в ущерб национальным интересам и потребностям собственной страны! Мне известно, что в самый пик крымского унижения, когда в Вене проводились многочисленные конференции, оскорбляющие Россию, вам пришлось быть послом в Австрийской империи и лично наблюдать двуличность бывших союзников предавших вашу Родину в самый критический для неё момент. Неудивительно поэтому, что почти несуществующая проблема возврата южной Бессарабии и денонсации условий Крымского мира, стала краеугольным камнем вашей политики вместо более простых и прагматических интересов!
