Семен тяжело вздохнул.
– Знаешь, Игореха … – Игар аж поежился, услышав старое, почти уже забытое земное обращение, – нет, не останусь.
Игар посмурнел:
– А чего так?
– А то, что общаемся мы с тобой торопливо, я всего рассказать тебе тоже не успел. Я слышал о неком учёном Александре, работавшем в Новуграде. Есть подозрение, что он провалился сюда с Земли, как и мы. Сам он, похоже, умер десять лет назад, и записей о себе почти никаких не оставил, но остался его сын, священник Пётр. Думаю, было бы неплохо с ним пообщаться, прежде чем что-то предпринимать. Сейчас я езжу по всему Поморью и собираюсь в Новуград, чтобы его отыскать.
Тут уж помолчал Игар. Священник-землянин Петр выглядел даже заманчивее чем загадочный, но совершенно непонятный ему нео-мидгардский «гений».
– А ты? Поедешь со мной в Новуград, если отпустят? – ехидно осведомился Семен.
– А это точная информация – про землянина?
– Ну ты даешь! Откуда я знаю? Вот приеду и расскажу. Отпишусь, точнее.
– А ведь верно, – воскликнул, обрадовавшись, Игар, – Что мы, в самом деле, как дикари? Почта ведь есть!
– Это вы дикари, – заметил бывший реконовский «славянин». – У нас в Поморье даже телефон с телеграфом имеется… Ладно, не кипятись!
Игар шутливо показал Семену огромный кулак. Тот в ответ презрительно фыркнул.
– Значит, на том и порешим? – заключил, наконец, поморец. – Ты возвращаешься к себе в корпус, а я – в гостиницу. Будет время – ты едешь в Бьорну-на Хаге, а я в Новуград. И раз в месяц будем письма друг другу слать.
– Раз в неделю. А то как я без тебя, «славянин» ты наш поморский?! – рассмеялся Игар.
– Добро, господин «варяг».
С этими словами, два рекона встали и хлопнули по рукам.
В камине трещали поленья, и жирный, клубящийся дым валил из раскаленной трубы ресторанчика в центре Пятилахтинска. Дым устремлялся кверху, в густое, темное небо, за которым, в прореженной тучами дали, плотный купол с искусственным солнцем укрывал девятьсот девятую секцию Бесконечной Ленты от космических излучений.
По водной глади Мирового Квадрата сновали пароходы поморов и маори. Фарерцы и мансийцы двигали миллионные армии к континентальному фронту. Великая Лента жила своей жизнью десятки тысячелетий, принимая и взращивая народы. Люди суетливо копошились меж космических Рамок, и резали друг друга с тем упоительным наслаждением, с которым только могут убивать подобных себе человеческие существа.
Однако два друга, которые снова направились в противоположные стороны, надеялись, что так будет не всегда. И хотя будущее представлялось им необычайно туманным, в одном вчерашние реконструкторы могли быть уверены наверняка: в новом мире они застряли надолго.
