Помотав головой, Игар хлопком закрыл атлас. Открытия впечатляли, но больше всего пока реконструктора занимали окружающие его люди.
Вторым после Теи человеком, с которым Игару пришлось близко познакомится, стал узкоплечий обладатель козлиной бородки, – некто офицер Герсен. Тот самый, о котором Харгаф говорил «Герсен считает, что ты иномирянин», а Тея – «Герсен лечил».
Вопреки суровому внешнему виду, костистой угловатой фигуре и острым черным глазам, Герсен оказался приятным собеседником и неплохим компаньоном для проведения пустых лагерных вечеров. Кроме того, как понял, Игар, конунг Харгаф поручил Герсену присматривать за диковинным пленником, ибо на Тею не полагался после случая с «языком». Герсен делал это без видимого неудовольствия, не напрягаясь.
Поглаживая козлиную бородку, Герсен неспешно посвящал Игара в подробности местного бытия.
Прежде всего – он рассказал о войне. Война бушевала на просторах Мирового Квадрата более трех лет. О поводах не вспоминали, кажется, это был ничтожный таможенный конфликт.
– Мансийцы подняли пошлины на ввоз ферьярской пшеницы, – пояснял Герсен. – И вместо отправки дипломатов Империя отправила флот.
Причины ужасающей бойни отличались от поводов. Суть схватки скрывалась не в дипломатии – в головах. Потомки норманнов мыслили так, как их далекие предки – категориями экспансии. Империя Нео-Мидгард существовала всего сто лет, и весь этот срок краткие годы мира служили лишь подготовкой к очередному силовому броску. Психология викингов, порожденная их древней культурой, была известна континентальным соседям, но, как всегда, мирные страны оказались не готовы к удару.
Мансийские корабли стояли по всему континенту небольшими группами и по одиночке, ибо в мирное время считалось хорошим тоном, когда в каждом крупном порту дремлет могучий линкор – напоминание о военной мощи Великого Хаканата.
Ферьярцы обрушились массой – нападая на «мониторные» группы не менее чем эскадрой. Бронированные чудовища – краса и гордость мансийского государства – тонули в гаванях, раздавленные численным превосходством эсминцев и канонерок. Флот Нео-Мидгарда был меньше, чем флот мансийской империи, однако в каждой отдельной схватке, викинги превосходили в численности.
На суше – история повторилась. Пока неспешные комиссариаты мансийцев, развращенные бюрократией мирных лет, проводили мобилизацию, заранее собранные дивизии Нео-Мидгарда стоптали чужую границу. Откат Хаканата был просто чудовищным и казался полным разгромом. Спасло всё то же – инерция Манси. Они очень медленно подготавливались к войне, и также медленно – признавали мысль о собственном поражении. Огромная территория позволила мансийцам собраться. Численное превосходство и стойкость – выстоять и ударить в ответ.
