Тем не менее, Игар подобрался – ведь эта странная компания должна была сейчас решить его судьбу.
– Marenay? – не здороваясь, спросил ближайший из «маленьких» посетителей, обращаясь, вероятно, к девице.
«Как чувствует?» – понял вопрос Игар. Уши его уже настроились на знакомую речь, и улавливать простейшее значение фраз стало легче.
Вопрошавший был бледен, узкоплеч, как все – блондинист, и кроме усов, единственный из всех, носил остренькую бородку.
– Чувствует хорошо, – ответила девушка на старо-исландском.
– Нашу речь понимает?
– Нет, господин.
– Что ещё?
– Очень веселый, господин. Постоянно смеется.
Бородатый «господин» нахмурился, потом вопросительно посмотрел на великана.
– Поднимите, – прогрохотал «подпирающий потолок».
Два спутника в красно-сером шагнули к Игару, но тот, желая опередить их, поднялся с кушетки сам.
Грудь болела и чтобы выпрямиться, Игару пришлось перекатиться через бок. Подняться, опершись на руку. Качаясь, он встал рядом кроватью.
– Guter, – сказал Игар, ужасно коверкая заученные когда-то слова. – Ig norsen ur savern gut[12].
Глаза великана, зависшие под потолком чуть ниже сосновых балок, удивленно захлопали под очками.
На несколько кратких мгновений, в черно-красном вагончике повисла мертвая тишина. Несколько заторможено, великан-ферьярец повернул голову к прекрасной сиделке Игара.
– Ты глупа, – произнес он спокойно, обращаясь к смуглокожей. Однако глубокий и низкий голос его прозвучал как удар.
Тея съежилась в уголке, как будто став меньше в размере. На девушку было жалко смотреть.
– Это я умен, – довольно нагло вступился за свою «сиделку» Игар, продолжая говорить на старо-исландском. – Тея не при чем, я специально с ней не разговаривал.
К удивлению Игара, великан даже не посмотрел в его сторону.
– Farnasen! – рыкнул он. – Тащите наружу!
Узкоплечий с бородкой коротко махнув пальцем, тем самым выгнав одного из офицеров за дверь. Офицер почти мгновенно вернулся, а за ним в комнату протопала пара солдат с карабинами и пристегнутыми штыками. В иной ситуации, Игар бы многозначительно хмыкнул – одного взгляда на «ружья» с близкого расстояния было достаточно, чтобы определить в них нарезные винтовки с поворотным продольно-скользящим затвором, – нечто вроде моделей Мосина или Ли-Энфилд в Первую мировую войну, однако в данную конкретную секунду, реконструктору было совсем не до определения степени технического прогресса потомков северных мореходов. «Продвинутые» скандинавы глядели совсем не добро.
