Отсутствовали предметы «военного» назначения, вернее «псевдовоенного», если уж говорить откровенно: шлем, латная перчатка, меч, складной перочинный нож. Чудесный алый варяжский подкольчужник лежал под джинсами, очевидно принятый за элемент одежды Игоря, а не часть его реконструкторского наряда.
Перебрав оставленные вещи, Игорь вернулся в кровать.
Дотошность пленителей и странность их поведения удивляли. С одной стороны, чуть не зашибли до полусмерти на дороге, причём молча, без предварительных разговоров, с другой стороны – столько политеса в отношении к его вещам и одежде.
«Все чудесатее, и чудесатее», – пожав плечами, подумал Игорь, вспомнив знаменитую фразу, написанную на стене родного университета.
Тем временем, девица вернулась. Она принесла больному хлеб и похлебку. Без тени стеснения наклонилась над кроватью, пододвинула тумбу, поставила тарелки на стол.
Похлебка имела вид бледный и казалась совершенно пустой. С хлебом обстояло получше: грубый, огромный ломоть, ещё теплый и свежий, невольно вызывал слюнки. Не собираясь спорить, Игорь жадно принялся за еду. Он не знал, как долго проспал после потери сознания, но, учитывая что стояло уже утро, с момента последнего приема пищи в лагере реконструкторов, прошло больше суток.
– Taster? – спросила девушка.
– Не понимаю, – Игорь помотал головой, уминая булку. – Хотя … понимаю. Да, очень вкусно.
Девица мило кивнула.
– Teya! – видимо, уразумев, что Игорь слабовато смыслит в староисландском, она указала на себя, приложив ладони к груди.
– А-а, – Игорь кивнул, – очень приятно. Ты – Тея, ясно. Дай пожрать, а? Тея, кстати, красивое имя. Только ни хрена не скандинавское.
– Teya! – снова повторила смуглянка, затем показала обеими руками на Игоря, вопросительно подняв бровь. – An Hurman ur?
Игорь усмехнулся и даже отложил ложку. Дипломатия представления и знакомства, похоже, останется неизменной во все века и во всех мирах, даже на землях под мерцающими солнцами.
– Игорь, – ответил он, похлопав себя ниже шеи. – Имя такое есть. Не знаю, сохранилось ли он в вашем мудреном языке, но по идее должно, корни то у исландцев в основном скандинавские.
– Igar! – очень звучно повторила девица, переменив в имени ударение. Глаза её загорелись и, несмотря на юный возраст, тонкую талию и общую смазливость рожицы, вдруг показались страннику очень мудрыми и глубокими.
– Игорь, – поправил он, но тут же махнул рукой, – хотя ладно, пусть будет Игар. Раз уж началось всё с этого чёртового конвента…
