— Давай цыганочку с выходом, Вовик.
Ударили. Ну, Герман и пошел. А что делать? Не срывать номер. Как сыпанет-сыпанет дробь — в заднем ряду стулья подпрыгивают. Концовку отщелкал по голенищам, прогулялся ладонями от носков до груди, топнул, выдохнул «Ха!» Зал взорвался.
— Би-и-ис!!!
Кеша бубен к сердцу, ресницы опустил, выжидает. Угомонились немного.
— Вношу поправку. Был исполнен русский народный танец… цыганочка с фокусом. — Вытряхнул из рукава губную гармошку, подает Герке.
— Би-и-ис!!
— «Биса» не будет. У цыгана сапог лопнул.
Хохот. Конферансье знак подает: занавес, занавес. Веретенников плечами жмет:
«И когда они успели этот номер подготовить? Цыганочка с фокусом. Хм».
Курсанты учились по двенадцати часов в сутки, до изнеможения. И даже во сне бредили типами моторов, винтами, бензобаками.
И кончилась война. Девятого мая утром раным-рано старшина Веретенников, насмерть напугав дневального, выскочил из своей каптерки босиком в одном нижнем белье и закричал:
— Ребятишки, по-бе-да!! Победа! Мир!
Забегали посыльные, затрезвонили телефоны — все на площадь, училищное построение! На митинг! На митинг!
Училище выстроилось буквой «С». Духовой оркестр исполнил гимн. Генерал поздравил всех с великой победой, поблагодарил преподавателей за подготовку отличных кадров для действующей авиации, и роты разошлись по аудиториям.
Война кончилась, учеба продолжалась. Одолели теорию, познакомились с практикой, сдали государственные экзамены. От каждого классного отделения по курсанту с хорошим почерком засели за характеристики на присвоение званий. Характеристики коротенькие: сын крестьянина или рабочего, дисциплинирован, политически грамотен, предан партии и правительству, в училище показал себя… Но можно бы еще короче: родился при Советской власти и умрет за нее.
Потом радовались новым погонам, присвоенному званию и новой форме обращения к ним: то целый год все курсант да товарищ курсант, а тут вдруг сразу — товарищ сержант или старшина. Смотря кто как учился и сдавал экзамен. Вовке Шрамму ефрейтора пожаловали: ухитрился-таки перепутать аккумулятор с конденсатором. Но Шрамм и ефрейтору рад. Лычки ноготком проутюжил, погоны лодочкой выгнул, любуется на плечи.
— Ну и чин же ж в тэбэ, Вовка, — подковыривает Герка, Герке старшину дали. — Я що-тось поняты не можу: чи скромный старший сержант, чи нахальный ефрейтор? Га?
— Закрой рот, а то верхние зубы выпадут. Если хочешь знать, ефрейтор авиации равен майору пехоты.
