— Ну?
— Заставил обратно оттащить.
— А ты?
— Отнес.
— В поле?
— Да.
Петька приставил ладонь ко лбу, повернул ее и свистнул:
— Шевельнутый ты парень, Сергей; поле — вон где, наша избушка — рядом. Отсиделся бы…
— Ну, так ты что мне посоветуешь? — переспросил он Петьку.
— Смотри сам. Твой отец.
* * *
Отзанимались. Добрели до перекрестка, с которого они по домам расходятся. Герка с Витькой свернули направо, Петька — налево, Сергей — никуда. Остановился посреди улицы, тискает отцовский портфель. Петька тоже приостановился.
— Ты уж не прямо ли?
Сергей кивнул.
— В милицию?
Опять кивнул. Голова кивает, ноги не идут. Вот оно что такое, земное притяжение, оказывается.
В милицию как войдешь — загородка сразу. В загородке два милиционера. На погонах лычки, на кителях нашивки за ранения. Лычки желтые, нашивки красные. У другого наоборот.
— Тебе, паренек, чего?
— Мне? Мне начальника.
— Нам не доверяешь? Что ж, проводи его, Соболев, к Павлу Ивановичу.
«Ну уж и Павел Иванович. Года на три постарше меня и — лейтенант. Орден Отечественной войны, гляди-ка, успел заслужить».
— Докладывай, Соболев. За что ты его задержал?
— Да нет, товарищ лейтенант, он сам пожаловал.
— Слушаю вас, молодой человек.
Сергей потоптался, снял кепку зачем-то, снова надел.
— С чего начинать?
— Начните с фамилии. Смелее, смелее. Как фамилия-то?
— Моя или отцова. Лейтенант рассмеялся:
— Разве у вас с отцом разные фамилии?
— Нет. Демаревы оба.
— Случайно, не сын Ильи Анисимовича? — нагнулся к нему сержант.
— Сын.
— Сынок директора элеватора, Павел Иванович.
— Соболев! Выйди. Продолжайте, гражданин Демарев.
Сергей спорхнул с милицейского крыльца, минуя ступеньки. Туда входил — на каждую становился и с каждой готов был повернуть обратно. Ладно, начальник милиции человеком оказался, обещал без шуму, без грому забрать мешочки. А ну-ка бы до открытого суда дошло дело. Сын показания дает… А разобраться — так и правильно. Ну и что, что отец. Эдак с оглядкой на родство, знаешь, сколько преступников можно наплодить.
Сергей долго петлял по улочкам и закоулочкам. Ему казалось, что он обязательно встретится с отцом, и тот по следу может найти, где побывал его сынок. Домой идти побаивался, и по грязным задворьям прятаться надоело.
У ворот Сергея поджидал Петька.
— Слышь, Серега, айда в кинушку.
Серега портфель через забор:
— Пошли. А у тебя деньги есть?
— Навалом.
И Петька тоже человек: хоть бы тебе заикнулся про милицию. Вот это друг! И с чего он в школьном коридоре засомневался в нем? А хорошее кино «Ленин в восемнадцатом году». Охлопков-то. Эшелон хлеба вез и чуть с голоду не умер. Да, были честные люди. И теперь есть, конечно. И правильно он сделал, что на отца заявил. Правильно ли? Нет, почему Петька молчит, ни о чем ни слова?
