Вот лестница. Главное — не споткнуться. Раз — два — три — четыре, раз — два — три — четыре, раз — два…
Аспид.
Раз — два — три — четыре…
— Аспид.
Раз — два — три — четыре… — давно я столько не бегал… Ха…
— АСПИД!!!
Я поворачиваюсь. По лестнице поднимается и опускается много людей. Но Миксу я узнаю сразу. Она уже почти догнала меня. Вот, на пару пролётов ниже меня. Десять, девять, восемь ступенек. Туфли с каблуками держит в руках. Запыхалась. Раскраснелась.
Догнала. Остановилась, улыбаясь и приводя дыхание в норму:
— Ас… пид… я… от них… убе… жала…
— Умница, — говорю я, быстро глянув вниз, — действительно, никого не видно.
— Пойдём, — я поднимаюсь по лестнице выше. Она быстро надевает туфли и берёт меня под руку.
— Я их… обманула! — радостно говорит она. — Я побежала к такси и свернула за угол, а они…
Она споткнулась и, всхлипнув, повисла на моём плече
— Микса?
Она изумлённо посмотрела мне в глаза.
— Больно, — тихо сказала она, и по щеке её побежала слезинка.
Я обернулся, прикрывая её собой. На лестнице уже визжали женщины, закрыв головы руками, и лежали в неудобных позах мужчины. Двое из парней в чёрных костюмах были ещё далеко внизу, но один — совсем рядом. Теперь он прицеливался в меня.
Я всадил в него три пули, прежде сем он успел выпустить хотя бы одну.
Люди ринулись вниз по лестнице. Никто из них, похоже, не заметил пистолета в моей руке. Зато его заметили милиционеры, которые достали свои табельные стволы и побежали к лестнице.
Я успел уложить ещё одного самурая, прежде чем понял, что больше стрелять не могу.
«Беретту» заклинило.
Милиционеры нетерпеливо ждали, пока схлынет поток паникующих. Последний ямабуси ретировался. Скоро менты будут здесь.
— У мм-меня каблук сломался, — жалобно сказала Микса, и моё сердце, которое я считал куском чёрного льда, сжалось от отчаяния.
— Что ты, Микса, не сломался, — успокаивающе прошептал я, — не сломался.
Она попыталась ухватиться за меня поудобнее и вдруг стала сползать. Я аккуратно подхватил её и, чувствуя горячее и липкое пятно на её спине, помог устоять.
— Они вымазали мне спину чернилами, да? — слёзы текли по её побледневшим щекам. — Да? Аспид?
Я почувствовал, что комок в горле мешает мне дышать.
— Ну что ты, Микса. Никто тебя не вымазал, — прошептал я ей в ушко.
Последние люди сейчас покинут лестницу, и милиционеры побегут наверх.
— Они будут смеяться… — захлёбываясь слезами и задыхаясь, шептала Микса. — Опять смеяться… Я не хочу, Аспид… Не хочу…
