Пока родители поглощают пищу и болтают, «бандиты» и «полицейские» уже по три раза успели перестрелять друг друга:
— Падай давай! Ты убит!
— Я в бронежилете!
— Ага! Хитренький! Бдж-бдж!!!
— Пфф-пфф! Ты давай падай!
— Не буду! Ты же не падаешь! Бдж-бдж!
Большинство столиков в этот час пусты. Посетители расположились по углам и два ряда в середине кафе — место игры. За самым дальним столом, отгородившись ширмой, сидят двое мужчин в чёрных костюмах и, не спеша, ужинают.
«Полицейские» начинают теснить «бандитов». «Бдж-бдж!!!» становится совсем уж несусветным. По проходу между рядами пустых столов, зажав своё оружие в руках и тяжело дыша, в дальний угол прибежал один из игроков.
Он остановился недалеко от столика серьёзных мужчин и приложил палец к губам:
— Тсс!
Мужчины понимающе ухмыльнулись, продолжая палочками отправлять в рот кусочки еды.
— Пацан, ты кто? — спросил один из них.
Мальчишка серьёзно посмотрел на них и нехотя ответил:
— Самурай.
Мужчины глянули друг на друга и хохотнули. Потом один спросил:
— Против кого воюешь?
— Против врагов, — ответил мальчишка.
Мужик хмыкнул и кивнул головой в сторону юного воина, обращаясь к товарищу:
— Смотри. Если бы не сказали, что кусок пластмассы, никогда не подумал бы.
Второй глянул на пистолет в руке сорванца:
— Да… «Беретта»… почти похоже…
— Глушитель, сразу видно, ненастоящий.
— Ага…
Они снова принялись за еду. Мальчишка подошёл на пару шагов ближе, встал совсем рядом со столиком и произнёс:
— Глушитель, как и пистолет, настоящие. Поэтому продолжайте держать руки так, чтобы я их видел.
В полутьме этого угла рассмотреть что-либо со стороны было трудно. Особенно если посетитель «бистро» сидит в скрытой от всех отдельной кабинке.
Один из мужиков перестал улыбаться и полез в карман за зубочисткой:
— Мальчик! Иди отсюда!
— Пиф-паф! — сказал мальчик, одновременно с каждым словом нажимая на курок.
И любитель поковыряться в зубах частично сполз под стол, предварительно забрызгав стену своими мозгами. Второй мужчина сделал движение рукой, но замер. Потому что ствол «Беретты» переместился на него.
— Сиди. И может быть останешься в живых, — проговорил мальчик спокойно. Но глаза его блестели очень странно. Никогда ещё тот, на которого сейчас было направлено оружие, не видел, чтобы человеческие глаза источали такой сумасшедший блеск.
Мой блеск.
Никто в «бистро» ничего не заметил. Потому что никто не мог смотреть сквозь ширму. Кроме меня. И когда Два сказал:
— Сейчас с тобой будут говорить, — мы с Миксой встали со своих мест и быстро прошли в отдельную кабинку.
