Она промолчала.
— Два! — опять приказал я. — Иди ко мне!
И снова, вцепившаяся в его хрупкое плечо, рука не дала ему сделать шаг.
— Ладно.
Те едва заметные, белесоватые шрамы на её виске — моих рук дело.
Что ж. Сейчас появится ещё парочка.
Она завизжала от боли, когда я укусил её за руку и ударил локтем в живот.
Хотя всем показалось, что это сделал шестилетний мальчик, которого она сразу же отпустила. Все увидели именно это. На самом деле, его зубами, его рукой я нанёс ей увечья.
От боли и бессильной злобы слезы выступили на её глазах.
— Я предупреждал тебя, Микса, — сказал я.
Да. Микса. Именно так читается «Муха» если знать, что все буквы латинские.
Два подошёл, встал на одно колено и — поцеловал мою левую ладонь.
— Здравствуй, Аспид, — сказал он.
— Здравствуй, Два.
АСПИД. Пять букв, вытатуированных на моём лобке. Так называла меня Кри.
— Где Кри? — в третий раз повторил я свой вопрос. — Где Смех, Скво и все остальные?
Два встал рядом со мной.
Микса, слизывающая кровь со своей руки, вдруг выпалила в мою сторону:
— Они все мертвы! Ты предал нас — и их всех убили! Всех!
— Что?! — датчик моей злобы качнулся.
— Что?!!
— Это правда, — сказал снизу Два.
А он — не врёт никогда. Моя Кри. Моя Кривда. Пуля со смещённым центром из чистого золота. Вошедшая в сердце и походя — вскользь — разрушившая всю жизнь.
Горе мне. Горе.
Первым моим желанием было немедленно умереть. Сразу. Здесь. На месте.
Но я АСПИД.
Таким меня знают мои друзья. Знали… Таким меня помнят мои враги.
О, да… Врагов у меня много.
— Кто?! — датчик моей злобы переместился на несколько делений вверх.
— Кто это сделал?
— Тебе-то что? — зло прошипела Микса.
Люди продолжали пялиться на нас.
— Пошли отсюда, — еле сдерживая себя, сказал я, взял Два за руку и пошёл в сторону большого павильона, уставленного пластмассовыми столиками: сейчас нужно затеряться в толпе. Затылком чувствую — Микса не двигается с места, припав губами к равной ране на руке и прожигая мою спину своими чёрными глазами.
Два, покорно идущий со мной рядом обернулся. Я дёрнул его за руку.
— Извини, — прошептал он.
Кри. Моя бедная Кривда. Неужели ЕЁ больше нет?! Горе мне… Горе…
Я вспомнил ЕЁ глаза. ЕЁ губы. ЕЁ улыбку…
Как же так?! КАК ЖЕ ТАК!!!
— АСПИД, пожалуйста… — тихонько сказал Два. — Ты делаешь мне больно.
Я, оказывается, сдавил хрупкую детскую ладошку в своей руке. Со всей силы. Как я ещё не сломал ему кисть?
— Извини, — теперь Я произнёс это слово. Я! Который никогда, НИКОГДА! Не извинялся!!!
