Они подошли к загону, где Эд гонял лошадь по кругу, удерживая ее на длинной веревке — корде.
— Он пойдет дальше, чем я думал, — с удовлетворением сказал Сидни.
— А что он делает? — тихо спросила Джесси.
— Он пытается приручить лошадку, чтобы она не была такой пугливой. Вот почему на корде подвешены те небольшие пластиковые контейнеры. Они наполнены камнями, которые гремят, заставляя лошадку привыкать к необычным звукам и ситуациям.
Джесси наблюдала молча, с возрастающим интересом. Эд загорел, похудел, дикое выражение страха и вызова почти исчезло с его лица.
Мальчик увидел их и робко, но с гордостью улыбнулся.
Чуть позже он подошел к молодой лошадке, поглаживая ее и разговаривая с ней низким тихим голосом.
— Сидни, он так любит эту лошадь, — тихо сказала Джесси, когда они отошли от загона.
— Да.
— Но мальчику будет больно, когда ему придется уехать домой. Это может оказаться выше его сил: потерять то, чему он отдал свое сердце.
— Вы никогда не потеряете того, что храните в своем сердце.
— Вы что — эксперт по сердцам?
— А что в этом смешного? — спросил он с притворной грубостью.
— Это как раз не смешно. Скорее… неожиданно. Ведь вы прожили всю жизнь в довольно безлюдной местности.
— Я думаю, мне завещано любить эту одинокую землю так же, как и себя самого, — сухо проговорил Сидни.
Он утверждал, что самый спокойный образ жизни для человека — это чувство полного удовлетворения самим собой. Основа самоуважения — самолюбие, а самолюбия у него предостаточно.
— Но что произойдет, когда Эду придется покинуть лошадей? — спросила Джесси.
— Ему будет больно.
— Так ваша идея состоит в том, чтобы он пережил еще одну боль?
— Нет, моя идея состоит в том, чтобы дать мальчику понять, что иногда жизнь причиняет нам боль, но так или иначе мы продолжаем жить. Моя идея состоит в том, чтобы дать ему узнать, что любовь, даже если она приносит боль, должна делать нас лучше.
— Откуда вы это знаете? — спросила она.
— Я потерял отца, когда мне было около двенадцати. Я был немногим старше Эда, но не думаю, что пережил эту трагедию лучше, — сказал Сидни, его голос внезапно стал тише и серьезнее. — Я любил одну девушку, но позволил ей уйти.
— Почему?
— Мы были молоды. Она хотела выйти замуж. А мне все еще больно, я все так же убежден, что любовь означает боль и страдание. Время от времени я заставляю себя думать, что она не выходила замуж. — Он цинично улыбнулся. — Для меня это своеобразное утешение.
— Однако вы не предоставили Эда самому себе.
