«Молодые, европейски ориентированные политики Молдовы, – наподобие Андрея Попова, – знающие по четыре языка, носящие стильные костюмы, окончившиеся Институты международных политик.. Выведут страну из перманентного кризиса, куда ее завели люди старого формата и мышления… Глядим с широким диапазоном оптимизма… Хочу выразить… Новая европейская формация, впитавшая вежливость и манеры с водами фонтанчиков парижских университетов, где мы получали образование…».
Довольный собой, Попов рассмеялся и громко выпустил ветры.
– Мужчина, вы же не один! – воскликнула соседка с грудным ребенком.
– Заткнись соска, – сказал Попов.
– Один в твоем рту, – сказал он.
– Что, – сказала она.
– Хрен те в очко, – сказал он.
– Да как… – сказала она.
– Каком сверху, – сказал он.
– Да как вам не стыдно?! – сказала она.
– Стыдно в матку колотить, – сказал он.
– Нахал! – сказала она.
– Твой дед мой молодец сосал, – сказал он.
– Дурак, – сказала она.
– Дурак у меня в штанах, – сказал он.
– Хочешь познакомлю его с твоей дурочкой? – сказал он.
– Псих, – сказала она.
– Твой клитор увял и затих, – сказал он.
– Сумасшедший, – сказала она.
– Твой зад с моего буя сошедший, – сказал он.
Премьер-министр Филат и вся делегация одобрительно посмеивалась. Они обожали Андрюху за его искрометный юмор и веселую непосредственность молдаванина. Ну и за европейский такт, конечно.
Любой другой давно бы уже эту овцу надоедливую по стеклу размазал.
* * *
В Мадриде правительственная делегация Молдавии бодро бросилась к толпе телевизионщиков и встречающих. После короткого недоразумения полиция загнала дубинками молдаван во главе с Филатом в фургон, и отвезла в карантин. Там, после помывки хлоркой и тщательного осмотра на предмет вшивости и кишечных паразитов, их ждал прием. Гостей встречал восемнадцатый помощник второго заместителя министра Испании по делам отсталых африканских стран. Конечно, в костюме микробиолога: резиновом комбинезоне и маске…
А встречающая толпа стала аплодировать тому, кого они На Самом Деле встречали.
– Диего!!! – орали они.
– Эль Матадор! – кричали они.
И когда молдаванин Диего, с забинтованной левой рукой, в салатовых лосинах, треуголке и знамени ЦК ВЛКСМ Гидигича на поясе, стал спускаться по трапу, в воздух полетели головные уборы. Диего, мрачный, и преисполненный решимости, отказался ехать в ресторан на банкет, устроенный в его честь, и сразу велел:
– На корриду.
…и уже спустя час, сидя на самом престижном месте на стадионе, Диего с недоумением смотрел, как по полю бегают какие-то мужчины с копьями, скачут, зачем-то, лошади, носится какой-то идиот с плащом…
