– Кого? – справедливо спрашивает Фрол.
– Соседа своего.
Начинает казаться, что этим людям никогда уже не избавиться от напастей коварной лестницы.
Фадей, не вставая, так опасается второго удара, как будто жуя что-то, говорит.
– Без тебя обойдется, баба. Эта лестница нас всех угробит.
– Так что же нам тута всем и жить?
Заголосила баба.
– Не ори. Рыбу распугаешь.
Федул протягивает руку Фадею.
– Опять бить будешь? – со страхом спрашивает тот.
– А хошь? Врежу.
Надо думать, что столь тонкий юмор все понимают. Люди на берегу заняты своими насущными проблемами, а природа живет своей жизнью, в ритме, заданном Всевышним. Солнце взошло и начало нагревать атмосферу, влага, испарявшаяся из водоемов, подымаясь в небеса, кучкуется в облака, перепады давления создают потоки воздуха и они, эти потоки, образуют ветры. Воды реки текут все также под уклон, и нет у них намерения противиться всемирному тяготению и потечь вспять. И люди подвержены влиянию определенных природных сил. Одно то, что они дышат воздухом, где присутствует кислород, сильнейший окислитель, и этот факт стимулирует пищеварительный процесс, говорит за это.
– Как жрать хочется.
Фрол и Фадей опять сидят рядышком. Федора ощупывает свое тело: тут болит, а тут не болит.
Оставим их на берегу реки, а сами поднимемся в село. Благо нам нет необходимости топать по прогнившим ступням лестницы.
Федул все-таки добрался до своей избы. Он не спешит войти. Сел на завалинку и закурил. По его мнению, табак глушит аппетит.
Коровы надрываются, бабы ругаются матерно: где этот подлец пастух.
– Дуры. Чего орать-то? Пастух у реки с косарем. И хрен они доберутся до села до обеда.
Докурив самокрутку, Федул, не заходя в избу, собрал снасть, надрал в огороде лука, набрал картофелин и двинул в обратный путь. К реке. По лестнице не пойду, думает он. Пацаны к реке ходят по тропке и ничего – шей не ломают.
Не судьба Федулу сегодня вернуться на речку. Не успел он дойти до самого крайнего в селе колодца, как его окликнули.
– Опять на речку навострился?
Отец его и его сына Порфирий, к этому часу хорошо поспавший и сытно поевший, решил проведать родню в селе. Дело в том, что окромя Федула и Севки живет в селе, на другом его конце, женщина по имени Пелагея, и не одна живет, а с дочерью Фросей, Ефросиньей то есть. Лет той Фросе все семнадцать. Вот и считайте, в какую пору она родилась.
– А то.
– То-то и оно. Изба разваливается, а он на рыбалку.
Отец прав. Шифер на крыше прохудился, кое-где венцы стали подгнивать.
