Он-то помнил... Он это место знал, разумеется, наизусть, но Жаик — он-то как все запомнил?..
Однако Жаик, с привычной для него дотошностью, положил перед ним аккуратно, с ровными зубчиками по верху, вырванный из блокнота листок. На нем были выписаны те самые строки, о которых шла речь.
«Николай Гаврилович рассказывал нам довольно подробно о деятельности Сераковского в Оренбургских батальонах... Через несколько времени Сераковский получил от начальника дозволение — в воскресные дни читать евангелие солдатам... Чтение и беседы после чтения имели одним из своих последствий, что некоторые слушатели восчувствовали бремя жизни с незнакомою до того времени остротою, им невмоготу стало тянуть солдатскую лямку. И они бежали в Персию. Все бежавшие были пойманы. Их привели обратно, наказали шпицрутенами, некоторые из них под шпицрутенами умерли.»
С. Г. Стахевич. «Среди политических преступников. Н. Г. Чернышевский». В сб. «Н. Г. Чернышевский. 1928— 1929 гг.»
Нашел-таки...— улыбнулся Феликс. Он, впрочем, не понимал, к чему перед ним оказалась эта выписка, но знал, что Жаик ничего не делает спроста.
— Ну и вот,— продолжал тот, потирая ладонь о ладонь, будто раскатывая глиняную колбаску,— в тот раз мы с тобой гадали, что это за гарнизон... Помнишь? А теперь смотри...
Он-таки совладал с собой, старина Жаик... В тот миг, которого он давно поджидал,— в этом Феликс не сомневался — он был спокоен, как тибетский лама. Он восседал в своем кресле с бесстрастным, отрешенным лицом, и жест, которым протянул он Феликсу второй, точно такой же листок, был царственно-величав и вместе с тем небрежен. Что это был за миг!.. Феликс, принимая листок, невольно задержал взгляд на Жаике.
— Читай, читай,— сказал Жаик и, отвернувшись, стал смотреть в окно.
Сверху на листочке значилось бисерно-мелким, но внятным почерком Жаика: «Из донесения командира Оренбургского корпуса — военному министру от 10 января 1850 года».
Дальше в расчерченной графами решетке стояли цифры, поясняемые пометкой: «с 1 января 1849 года»:
Ниже называлось укрепление, расположенное в прошлом на Кургантасе, то самое, развалины которого, присмотревшись, можно было разглядеть, не выходя из кабинета, в окно. И графы были заполнены таким образом:
29 26 13 788
Цифра «13», написанная крупнее остальных, вдобавок; была заключена в квадратик, очерченный красным карандашом.
Ну и Жаик!.. Несколько месяцев назад, роясь в многотомном сборнике документов «Туркестанский край», изданном в 1914 году, Феликс обнаружил эту табличку. Книга считалась редкой, Феликс листал ее, сидя в маленьком зале академического спецфонда. Как доискался до этой таблицы Жаик в своей-то глухомани?..
