расстегнув на две верхние пуговицы солдатский мундир из плотного сукна, обучал комендантского сына французским спряжениям и, пока мальчик усердно пыхтел над своей тетрадкой, просматривал санкт-петербургские газеты месячной давности, привезенные с последней почтой пароходом «Астрабад»... А сейчас на крыльце комендантского дома, спиной к Феликсу, стоял Жаик в просторной, пузырящейся у пояса рубахе в оранжевую полоску и беседовал а Кенжеком. На Кенжеке была туристская «таллинка» с голубыми якорьками и солнцезащитные очки. Его «рафик» находился тут же, возле клумбы, и был как новенький, nepeкрашенный из прежнего, уныло-зеленого, в щегольской лимонно-желтый цвет.
Кенжек заметил Феликса первым, широко улыбнулся и приветственно замахал рукой. Жаик, видимо, тоже заметил или угадал приближение Феликса, но его заплывшая жиром спина при этом только едва дрогнула и напряженно замерла. Он так и не обернулся, пока Феликс вышагивал по боковой дорожке, выложенной красным кирпичом. Феликс понял, что Жаик обижен, даже, пожалуй, сердит. И будет сердиться — по меньшей мере добрые пять минут — за то, что тот не явился к нему тотчас по приезде или хотя бы утром... Лишь когда Феликс остановился перед нижней ступенькой, смиренно дожидаясь, пока директор музея закончит свой демонстративно деловой разговор с Кенжеком,— лишь тогда Жаик, наконец, медленно повернулся к нему всем телом.
— A-а, молодой человек, приехал?.. Давно ли..? — врастяжку, нараспев произнес он, предварительно вложив в долгую паузу все свое недовольство.
Старый притворщик!.. Феликс, не в силах сдержать улыбку, пожал его пухлую, едва ответившую на пожатье руку.
— Молодой человек желает осмотреть музей?.. Пожалуйста, пусть проходит — прямо и налево...— Жаик посторонился» оперным жестом указывая на приотворенную дверь. Его лицо по-прежнему хранило неприступно-равнодушное выражение, точь-в-точь как у балбала, каменной бабы, и маленькие глазки сонно глядели куда-то мимо, спрятавшись под натеками тяжелых век.
Феликс расхохотался.
Он что-то попробовал объяснить, пеняя на позднее время, запоздавший рейс...
— Разве молодой человек забыл, где стоит мой дом?... Он мог бы выйти на улицу и спросить первого встречного. Его бы привели к самому дому и еще бы постучали в калитку... Как думаешь, Кенжек?..
— Обязательно бы постучали, Жаке-ага! — Кенжек сокрушенно помотал головой, вздыхая: — Ай-яй-яй, до чего нехорошо все получилось.
— Конечно,— продолжал Жаик, сложив на груди руки, ладошка к ладошке,— мы тоже понимаем кое-что... Приятней беседовать с юной красавицей, свежей, как тюльпан, чем с глупым стариком, от которого воняет козлом... Но тому, кто пускается в странствия, положено соблюдать обычай...
