Стало видно, что обстрел прошел не слишком кучно, но одно прямое попадание достигнуто, да не куда-нибудь, а в голову! На мгновение даже жалко стало подлого гаденыша, но не очень жалко, так, чуть-чуть.
Лайме повезло, ее стрелковая позиция находилась чуть в стороне, и Шу ее не увидел. А Кима с Мюллером увидел очень хорошо, особенно Мюллера, который как раз запускал последний заряд, и процесс этот был виден Шу во всех подробностях. «Палево», подумал Мюллер и сам засмеялся над собственной мыслью. Действительно, смешно. Называть случившееся палевом — все равно что легочную чуму назвать простудой, так же получается несоразмерно и глупо.
В первые секунды Шу от неожиданности потерял дар речи. Шел спокойно, думал о своем, и вдруг бах-бах-бах! Поднял голову посмотреть, что такое, и сразу прилетело прямо в глаз, едва проморгался. Да какое он едкое… Черт, ничего не видно…
Когда Шу наконец проморгался, он увидел, что в заборе, идущем вдоль дороги, нет одной секции, а за этой отсутствующей секцией стоит Мюллер, а морда у него, как у кота, пойманного у банки со сметаной, только еще испуганнее.
— Мюллер! — крикнул Шу. — Ты что там делаешь?
Мюллер глупо засмеялся и ответил:
— Ворон дрессирую, чего же еще?
Рассмеялся еще раз, нагнулся, вытянул вперед руку и помог встать… гм… Киму. Значит, Ким тоже здесь… как они только сумели ворон отдрессировать на такое дело… и директору не расскажешь, не поверит, в дурдом отправит на проверку здоровья… Нет, но как же в самом деле…
Шу принюхался, потер щеку, посмотрел на испачканную руку. Странно, это не вороний помет, а конский навоз, Но не Пегас же его обгадил!
А вон Руби сидит на скамейке и усиленно делает вид, что ни при чем и что классного руководителя, попавшего в неудобное положение, в упор не замечает. Правильно, молодец, вежливая… Стоп!
В голове Шу щелкнуло, головоломка сложилась. Ах они твари!
— Вас всех отчислят! — завопил Шу и сам испугался прозвучавшей в голосе ярости. — В стражу сдам, в тюрьму, на галеры, на каторгу!
— Сейчас навешает, — пробормотал Ким.
— Не навешает, — возразил Мюллер. — Кишка тонка.
— Мальчики, что там такое? — тихо спросила Лайма.
Она неподвижно замерла, словно играла в «море волнуется раз», и боялась пошевелиться. Лайма была в панике. Соглашаясь на идиотскую авантюру, она ни на секунду не предполагала, что их могут пропалить по чистой случайности, что Мюллер хоть и умный до гениальности, но все же не абсолютный гений, а значит, соглашаться нельзя было, но ей так хотелось удивить Мюллера своей храбростью… Вот и удивила, тупая овца.
