Бытие: гл. 4 ст. 2
...Всякий раз, когда быки подходили к лугу, пахарь был вынужден выслушивать насмешки брата.
– Эй! – кричал пастух. – Что ты так надрываешься? Кто заставляет тебя тратить столько сил на эту дубину, которую ты называешь сохой?
Пахарь молча разворачивался и продолжал свой путь в обратном направлении. Он не вступал в перепалку – может быть, потому, что был тугодумом, а может – просто не хотел отвлекаться. Но, в конце концов, его терпение лопнуло:
– Почему ты лежишь? Разве уже время сна? – сурово спросил он.
– А что делать? Овцы, слава Богу, пасутся.
Пастух выбрался из шалаша. Стройный, белокожий с рыжими волосами, он походил на старшего брата как соломинка на утес. Его бледноголубые глаза смотрели насмешливо.
– Овцы-то, конечно, пасутся, – ответил пахарь. – Но разве сможем мы продержаться всю зиму на одном молоке и сыре? Родители наши стары, и некому больше собирать и сушить плоды.
– Не пропадем мы без твоего зерна, – отрезал пастух, – мы будем есть мясо.
– Мы не убийцы и не можем уподобляться волкам. Людям было завещано питаться только тем, что дает земля. Я не хочу, чтобы Он тебя покарал.
– Этого и не будет.
Пахарь покачал головой:
– Ты станешь есть мясо, а род человеческий будет проклят.
Наивность брата рассмешила пастуха. Он кинулся на свою травяную постель, чтобы от души похохотать над его словами.
– Хватит смеяться. Время уходит, а я хочу распахать это поле целиком.
– Еще бы, ты у нас известный любитель работать!
– Не обольщайся тем, что твой труд легче. Когда осенью мы принесем Ему дары, я думаю, Он напомнит тебе о Запрете.
– Не хвались, и не искушай судьбу, – усмехнулся пастух. – Не забывай, Он все слышит.
– Ладно, посмотрим, – пробормотал старший брат и повернул обратно. Не успели быки сделать и нескольких шагов, как в спину одного из них угодил камень. Животное рвануло, путы лопнули и бык побежал через поле...
Лицо пахаря исказила судорога, он в бешенстве обернулся, желая наказать брата. Потом, словно какая-то мысль погасила злость в его глазах, и он только махнул рукой и бросился догонять быка.
Много времени прошло, прежде чем пахарь оставил соху и выпряг быков. Солнце уже садилось. Откинув со лба длинные волосы, он направился к лесу и там, где среди прохлады струился чистый ручей, вытянулся на траве и закрыл глаза.
Его разбудил резкий хруст веток. Было уже темно и, увидев перед собой что-то черное и лохматое, он лишь через несколько мгновений понял, что это медведь. Человек в ужасе отпрянул, почувствовав жаркое дыхание зверя. Рука его нащупала камень. Он размахнулся, но вдруг опустил руку и побежал. Кусты теперь трещали совсем в другой стороне – зверь его не преследовал. Но пахарь все бежал и бежал, пока не достиг края поля. Кровь стучала в висках:
