— Ворд всегда действует разумно. Логично. У неё наверняка есть для этого причина.
— Так и есть, — Тави почувствовал, как его губы сами сжимаются в линию. — Это начало атаки.
Вдруг изображение шевельнулось, и собравшаяся толпа притихла.
Королева Ворда подняла руку в знак приветствия.
В этом жесте было что-то неестественное, что делало его похожим на церемонный, словно ей приходилось сознательно ограничивать амплитуду движения суставов, и это было непривычно.
— Алеранцы, — сказала она, ее голос звучал громко, распространяясь, чтобы быть услышанным на сотни миль во всех направлениях. Канимы, стоявшие ближе всего к водоему, прижали уши к голове и, среагировав на всплеск звука, раздался всеобщий вой.
— Я — ворд. Я захватил сердце ваших земель. Я осадил ваши сильные места. Я убил вашего Первого Лорда. Вы не сможете уничтожить меня. Вы не сможете противостоять мне.
На несколько мгновений повисла тишина. Королева Ворда дала время, чтобы слова дошли.
— Ворд вечен. Ворд вездесущ. Среди звезд, между мирами, мы достигаем своих целей. Мы становимся сильнее. Нас невозможно победить. Вы можете противостоять нам какое-то время, но через десять, сто, тысячу лет мы вернемся, сильнее и мудрее, чем были до этого. Это неизбежно. Ваш род обречен.
Снова тишина. Тави пробежался взглядом по толпе. Все не отрываясь смотрели на королеву Ворда.
Алеранцы выглядели бледными или удрученными, или просто были поглощены речью, язык тела канимов читать было труднее, но даже воины волков казались подавленными.
Это было лицо существа, которое почти уничтожило всю их цивилизацию — миллионы и миллионы канимов, целые народы, самый маленький из которых был почти вполовину больше всей Алеры.
Но, несмотря на индивидуальную реакцию, каждый из присутствующих смотрел. Слушал.
— Я не испытываю персональной ненависти или злобы. У меня нет желания причинять боль или страдания никому лично. Я делаю то, что должна делать, чтобы защитить своих детей и дать им возможность процветать. Этот мир — их наследие. Он будет принадлежать им.
Изображение сдвинулось, неспешно поднимая свои худые, бледные руки. Она сдернула капюшон, медленно открывая свое прекрасное лицо молодой женщины, на самом деле, очень похожей на Китаи.
У нее были такие же высокие скулы, такие же длинные, тонкие белые волосы, такие же острые черты лица, смягченные полными губами и широкими, раскосыми глазами.
Но у Китаи глаза были ярко зелеными, а у королевы Ворда — черными, фасеточными, как у насекомого, свет отражался в них гипнотизирующими, чуждыми цветами.
