Нуба | страница 78



— Справедлива птица Гоиро, — шепотом закончил Карума и перешел снова к делу, — он прозревает невидимое. И он очень силен. Не умер в пустыне и потом жил у меня, почти без еды и без тех желаний, что есть у каждого живого человека. Я хочу отдать его насовсем. А мне… Я хочу, чтоб я снова был молодым и полным мужской силы. Но чтоб я вернулся туда, где мой дом и мое стадо.

— Кем же ты вернешься туда, умник? — жрец пристально оглядел высокую тощую фигуру. Жрецы, стоящие по сторонам, осклабились и луна, отразившись в блеске зубов, сделала их лица еще белее. Как старые кости, беспомощно подумал Карума, как смерть…

— Кто позволит юнцу владеть стадом пропавшего в ночи уважаемого говорильщика? Или ты станешь рассказывать всем, что продал человека владыкам черного острова? И что взамен получил гладкие щеки и блестящие глаза?

— Нет! Нет… Но как же?

— Сила не обязательно видна всем, старик. Мы дадим тебе мужскую силу и крепкое здоровье. А внешне останешься собой. И не волнуйся, несколько нужных слов ты получишь от нас — и женщины будут покорны всегда, только проговорить их на ухо красавице. Хочешь так?

Карума немного подумал. Вдруг почему-то вспомнил затравленный взгляд мальчишки-перевозчика и то, как подергивалась у того щека, когда взглядывал на луну.

Кивнул.

— Да. Это подходит мне.

— О, какое счастье излилось на наши бедные головы, — нараспев сказал жрец, — он согласился! Ну что же, мы забираем твоего мула. А ты, уходя в свой мир, полный слепцов, что не видят дальше ближайшей тучи, принимая ее за облезлые птичьи крылья, должен пообещать нам еще.

— Как еще? Я привел к вам человека, а вы мне даете…

— Закрой свой рот. Неужели ты думаешь, твои желания равны этому бревну? Я могу дать тебе за него серебра и отправить назад. Правда придется лишить тебя памяти, и ты не сумеешь найти дорогу к стаду. Да и забудешь, кто ты был и чем владел…

— Нет! Я!..

— Тогда слушай настоящие условия! — голос жреца стал холодным и резал, как нож режет руку, — за молодость, здоровье и женские ласки ты отдаешь нам этого человека. И возвращаешься в мир. Чтоб вечно искать для нас таких же — умеющих странное, живущих сердцами, мужчин, женщин, детей. Доброта, любовь, преданность. Приводи их на берег и зажигай костер. Каждый из них будет длить твою новую жизнь. Я сказал.

Карума еле стоял. Желудок прыгал к горлу, задавливая сердце, во рту стояла горькая слюна, дыхание рвалось и затыкало рот, а в голове будто поселилась стая зудящей саранчи. Отец луны сказал свое слово. Надо кивнуть и принять сделку. Или поторговаться еще. Что-то там, в его надменных словах было…