Вот так и пришла на пары! Судьба ты с меня злорадно там смеешься? Не зря я на ваши пары не ходила, Антон — Батон или мне теперь называть Антон Николаевич на Вы и шепотом? Все в этой аудитории видели молоденького преподавателя, лет 25, только я узнала в нем свою первую любовь. Может, по иронии судьбы или хорошему чувству юмора, одного из невидимых, никчемно выполняющего свои прямые обязанности купидона, случилась классическая история любви для подростков.
Он — первый парень, который обратил на меня свое внимание, как на красивую девушку. В начале школьного года, я ждала припаздывающего водителя, прихорашиваясь в зеркало. В отражении виднелась девушка шестнадцати лет, хотя выгляжу я намного меньше своих лет. На длинных музыкально сложенных пальцах маячил новенький французский маникюр. Школьная форма идеально подчеркивала мою невысокую, тонкую фигуру, еще сформировавшись до конца. Длинные, рыжие волосы чуть вьющееся, аккуратно собраны в хвостик. Немножко вздернутый носик, но не пяточек, придавал образу определенную наивность и забавность. Того самого не скажешь о моих губах всегда накрашенных коралловой помадой, подчеркивающим цветом мои рыжие волосы до более яркого цвета. Кстати, верхняя губа больше нижней, и так смешно поднятая вверх. Я всегда тыкаю указательным пальцем в нее пальцем, чертовая привычка. Отец говорил, что выгляжу, как волшебница.
Вид девушки строившей воздушные замки и бережно оберегавшую их в душе от злого вмешательства, с горчинкой боли и разочарования, в миксе с большой половиной детскости и наивности, так и не выветрилось с моей головы по сей день, спустя семь лет. Юношеством возрасте, я с уверенностью твердила школьной подруге: «Хочу парня музыканта и тоже рыженького! Будет у нас такая идиллия рыжих музыкантов! А после мы с ним обоснуем дует. Будешь приходить наслаждаться нашей любовью через музыку с зала?». Все стало, как желала, с точностью, да немножко не так.
— Ты Алиса? — поинтересовался подкравшийся парень, показалось, что голливудская улыбка ничтожна, когда он насколько ослепительно улыбнулся.
Еще тогда подкаченное тело Антона ловило на себе взгляды юных, млеющих, робеющих особ, девушки заглядывались на гитариста штабелями и вагонами. Мне же подобные стрижки, как у этого подошедшего незаметно парня, напоминали картину «побритый кактусятник». Уши казались из-за нее нереально огромными, как спутниковые антенны. Может, он ими и мог принимать сигнал с космоса? Длинным, очень светлим, напоминающим перышко ресницам с громадной завистью позавидовали все в округе девушки. Зеленые глаза, цвета хаки, излучали травяной цвет при попадании на роговицу играющих лучиков солнца с прохожими. Над глазами идеальной формы, красовались брови, правая была разбита, зашитая, но уже изрядно зажившая. Неформальная растрепанная одежда, без всяких там плащей или шипов, нагоняла на меня страх и не одобрение. Один намек на неформальность придавала футболка с изображением любимой группы и косуха, в которой кто-то сидел.
