– Я буду страшно рад вернуться в клуб. Оставьте мне танец на рождественском балу. Оставите?
– Далеко отсюда до Лауренс-Холла, – сказал Джим. – Возвращайтесь пораньше, Скотт. Завтра надо отправлять повозки с рисом. Вам надо начать погрузку в пять часов.
– Неужели вы не дадите мистеру Скотту хоть одного дня отдыха?
– Очень бы хотелось, Лиззи. Боюсь, что нельзя. Пока он стоит на ногах, мы должны использовать его.
– Ну, по крайней мере, у меня был один европейский вечер… Клянусь Юпитером, чуть было не забыл! Что мне делать с моими младенцами?
– Оставьте их здесь, – сказала Вилльям, – мы позаботимся о них, а также столько коз, сколько можете выделить нам. Мне нужно научиться доить.
– Если вы встанете завтра рано, я покажу вам. Мне приходилось доить; между прочим, у половины из них бусы и какие-то вещи на шее. Пожалуйста, не снимайте, на случай, если появятся матери.
– Вы забываете, что у меня есть некоторый опыт в этом деле.
– Надеюсь, что вы не переутомитесь.
В голосе Скотта не было сдержанности.
– Я позабочусь о ней, – сказала миссис Джим, телеграфируя телеграммы в сто слов, пока уводила Вилльям, а Скотт отдавал приказания для новой кампании. Было очень поздно – почти девять часов.
– Джим, вы грубое животное, – сказала ему жена вечером.
Глава Голода хихикнул.
– Нисколько, дорогая. Я помню, как устраивал первый Джандальский поселок ради одной девушки в кринолине, а ведь какая она была тоненькая, Лиззи?.. С тех пор я ни разу не работал так хорошо. Он будет работать, как демон.
– Но ты мог бы дать ему один день.
– И довести дело до конца? Нет, дорогая, теперь для них самое счастливое время.
– Я думаю, ни один из них, милый, не знает, что такое с ним. Ну разве это не прекрасно? Разве не чудесно?
– Встанет в три часа, чтобы научиться доить, благослови ее Господь! О боги, зачем мы должны становиться старыми и толстыми!..
– Она милочка. Она сделала много под моим руководством…
– Под твоим! На следующий же день по приезде она взяла все дело в свои руки, а ты стала ее подчиненной и осталась ею до сих пор. Она управляет тобой почти так же хорошо, как ты управляешь мной.
– Она не управляет мной, и потому-то я люблю ее. Она прямолинейна, как мужчина – как ее брат.
– Ее брат слабее. Он постоянно приходит ко мне за приказаниями, но он честен и жаден до работы. Сознаюсь, я привязался к Вилльям, и если бы у меня была дочь…
Разговор прервался. Далеко от этого места, в Дераджате, уже двадцать лет виднелась могила ребенка; ни Джим, ни его жена не говорили больше о ней.
