Я удивлённо на него посмотрела. Вот уж на кого, а на белорунов я совсем не похожа. Хотя, с другой стороны: одна голова, две руки, две ноги, прямоходячая, на голове волосы, глаза, рот и нос, пальцы на руках… Да, скорее всего, для собеседника все гуманоиды на одно лицо.
— Ты выглядишь иначе, — признала я неоспоримый факт. — Совсем другим, чужим. Твоя внешность вызывает у меня беспокойство и страх.
— Небольшое недоумение, но абстрактное понимание сказанного. Твой облик не вызывает страха, но запах отталкивает меня. Плохой, неприятный запах.
Слова моллюска вызвали обиду, тем более, что я не могла ответить тем же. Собеседник пах влажной землей, а её аромат нельзя назвать неприятным. На всякий случай принюхавшись к себе, не обнаружила ничего, выходящего за рамки. Впрочем нельзя требовать, чтобы у представителей разных видов были одинаковые предпочтения не только по запаху, но даже по внешнему виду. Что для одних — красота или норма, другие вполне могут посчитать за уродство. Так что моя обида ни что иное, как порождение глупых предрассудков.
Слизняк молчал, я тоже не спешила продолжать разговор. Мне вообще трудно представить общую тему для беседы с моллюском. О завтраке? Разве можно гарантировать, что наше меню не вызовет взаимного отторжения вплоть до рвотных позывов? О красоте или природе? А мы видим в одинаковых диапазонах? И главный, самый актуальный вопрос — куда подевались все белоруны? Если рядом со мной рендер, то его тоже должен сопровождать куратор. А их нет. С каждой минутой отсутствие белорунов вызывало всё большее беспокойство.
— Ты самка? — прервал затянувшуюся паузу собеседник.
— Да, — кивнула я. — Ты какого пола?
— Самец, — помолчав пару минут, слизняк добавил. — Мне жаль, что нам с тобой придётся заняться сексом.
— Угу, — не задумываясь поддакнула я. И только тут осознала смысл фразы. — Что ты сказал?!
— Мне жаль, что нам с тобой придётся заняться сексом, — послушно повторил моллюск.
Я с ужасом уставилась на большое, покрытое похожей на свежие сопли, густой, беловатой и блестящей слизью тело моллюска, а перед глазами встали картины, порождённые извращённой фантазией: каким образом это будет происходить. Едва удержавшись от того, чтобы сбежать, несколько раз глубоко вздохнула.
— Твой облик сексуально непривлекателен и неприятен, — осторожно подбирая слова, сказала я. — Я боюсь и не хочу заниматься с тобой сексом.
— Я тоже. Но придётся.
— Почему? — жалобно спросила я, от шока позабыв о правилах вежливости.
