Сломанная левая рука превращала каждый шаг в испытание. Гипс мешал удерживать равновесие. И, хуже того, Рут не желала глядеть под ноги. Оттуда безмолвно таращились черепа. Женщина пыталась скрыться от молчаливого укора пустых глазниц, постоянно моргая и глядя то вверх, то по сторонам. Ее взгляд метался, как бильярдный шар. За три дня чувство головокружения стало привычным. Рут уже почти не помнила, когда было иначе. Помогало то, что впереди нее все время маячила спина Кэма, а позади двигался Ньюкам. Все трое гуськом пробирались между обломками. Равномерный топот мужских ног превратился для Рут в подобие путеводного сигнала.
Затем они наткнулись на затор. Машины здесь загорелись и взорвались, разбросав во все стороны мешанину из тел и покореженных дверей. Пространство между автомобилями было плотно забито кусками костей, стали и стекла.
Кэм остановился.
— Надо действовать как-то иначе, — сказал он, повернув голову и глядя с насыпи шоссе на раскинувшиеся внизу аккуратные прямоугольники городских кварталов.
На всех троих были очки и маски, так что Рут не могла определить, куда именно смотрит ее спутник, — однако тут, в центре, улицы выглядели еще более жутко. Ровные углы и линии были обманчивы и полны тупиков и ловушек. Масштабы бойни не укладывались в голове. Сотни квадратных километров были усыпаны человеческими останками, перемешанными с костями собак, птиц и других теплокровных существ, — и это только здесь, в районе залива Сан-Франциско.
— Туда, — сказал Ньюкам, ткнув пальцем в склон за грудой почерневших машин.
Рут покачала головой.
— Лучше пройдем насквозь.
Несколько водителей попытались объехать пробку, протаранив дорожное ограждение. Их автомобили, перевернувшись, свалились с насыпи. Женщине не хотелось угодить в лавину машин.
— Она права, — заметил Кэм. — Просто не будем спешить.
— Тогда разрешите нам с Кэмом пойти первыми, — сказал Ньюкам, обходя Рут.
В свои двадцать два Марк Ньюкам был самым молодым членом группы, больше чем на десять лет младше Рут. Он успел два года прослужить в армейском спецназе, прежде чем грянула техночума, и конец света лишь закалил его. Автомат Ньюкама, рюкзак и оружейный ремень весили под двадцать кило, но почти не замедляли движение.
Кэм, в отличие от спецназовца, прихрамывал. Молодой человек был ранен, как и Рут. Ученая считала, что это делает его лучшим лидером. Сам Кэм такой уверенности не испытывал. Он постоянно сомневался в своей правоте, и это нравилось Рут. Кэм всегда готов был признать, что ошибся. Только поэтому беглецы пока и оставались на трассе. Дорога, какой бы скверной она ни была, по крайней мере вела вперед. Их троица не раз пыталась сойти с шоссе там, где жилые дома или деловые постройки отступали на достаточное расстояние, но постоянно натыкалась на изгороди, ручейки, сухой серый кустарник, облепленный жуками, и непроходимые завалы. Даже груда сгоревших автомобилей была предпочтительней.
