– Я чувствую себя гораздо лучше.
– Значит, я могу надеяться на танец? – сдержанно спросил Клим без всякой иронии и язвительной улыбки.
– Да, – ответила я и повернулась к нему.
Сзади меня раздался странный хруст – наверное, это был зубовный скрежет Семена Германовича.
Нельзя сказать, что я шла бодро и уверенно, но я шла и шла, пока не грянула новая волна музыки, пока Шелаев не взял меня за руку и не развернул к себе. Я увидела Симку, смотрящую на нас внимательно и, кажется, удивленно, она махнула мне, и я автоматически кивнула в ответ.
Соглашаясь на танец, я не представляла, что меня ожидает, но очень быстро это осознала, когда Клим привлек меня к себе и моя грудь прижалась к его. О нет, он и не собирался танцевать «прилично» – наоборот! Я оказалась в мышеловке, у меня не было возможности увеличить расстояние между нами – ни одного шанса.
– Отпустите, – прошептала я.
– Поздно, ты попалась, – ответил Клим весело и шепнул мне в ухо: – Честное слово, я спасал тебя от Чердынцева. Ты бы видела свое лицо, когда он приглашал тебя на танец.
– Это вас совершенно не касается.
– Мне уже давно не нравится, как он на тебя смотрит.
– Вы держите меня слишком крепко. И не нужно меня так прижимать.
– Это тебе только кажется, – ответил он, поглаживая мою спину.
– Что вы делаете?
– Глажу твою спину.
– Я вовсе не просила это делать.
– А я иногда делаю то, о чем меня не просят, особенно, если это доставляет мне определенное удовольствие.
Я сделала попытку успокоиться и выровнять дыхание. «Мы танцуем, просто танцуем…» Но я знала, все это сделано только для того, чтобы разозлить Эдиту Павловну и вытрясти из меня душу. Чему тут удивляться, разве Клим Шелаев не всегда поступает так? Он использовал, использует и будет использовать меня в своих целях.
В сторону бабушки я решила не смотреть – поздно, не имеет смысла, меня впереди, бесспорно, ожидала казнь…
Елизавета Акимова.
Клим проводил ее, и теперь ему скучно?
Мысли метнулись в другую сторону, я сбилась и наступила на мысок ботинка Шелаева.
Обидно – нестерпимо и удушающее, точно кто-то нашел у меня самое слабое место и надавил на него. «Он так же танцует с Лизой, наверное, так же гладит ее по спине, говорит какие-то слова, уж точно не обидные… Ласковые? Приятные? Да».
Они поженятся?
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Клим, и в его голосе не было и тени насмешки.
– Хорошо.
– Я беспокоюсь о тебе.
– Тогда зачем вы меня пригласили? Вы же знаете, что…
– Если Старуха тебя тронет… – Клим помолчал немного. – Поверь же, я просто спасал тебя от Чердынцева, могу я хоть иногда быть положительным персонажем? И потом, никто не мешал тебе ответить мне отказом. Это наверняка бы удовлетворило Эдиту Павловну.
